Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - стр. 61
Выше изложена история знакомства Евтушенко и Турбиной по словам Загудаевой. А вот что по этому поводу рассказала Карпова: «В то время Ника с Майей жила в Москве у Леры и в какой-то студии записывала свои стихи. У Луговской они познакомились с Натальей Пастернак, которая жила в Лаврушинском переулке в одном доме с Луговской». Я заметил, что мне этот дом хорошо знаком, так как в нем я бывал и бываю в квартире Ильи Сельвинского[88], с семьей которого дружу по сей день. «Наташа увезла Майку с Никой на дачу Пастернака в Переделкино, – продолжала Карпова, – где они жили два дня. Ника написала там стихотворение “Дом Пастернака”. И вдруг появляется Евтушенко с издательницей из Лондона Мерион Бойерс. Он привел ее, чтобы показать дом Пастернака, и увидел Майю, с которой был знаком, так как часто бывал у Луговской. Заметив Нику, Женя спросил: “А что это за девочка?” Майя ответила: “Ника Турбина”. – “Это та гениальная девочка, чьи стихи я читал в газете?” – удивился Евтушенко и познакомил Нику с Мерион Бойерс, которая впоследствии издала ее книгу “Черновик” в Англии. После этого Евтушенко с Никой начали встречаться и звонить друг другу». Но вернемся на десятилетие назад.
Из интервью 2003 года.
Карпова: Майечка может рассказать, как Ника познакомилась с Евгением Александровичем на даче Пастернака.
Автор: Ну, это же было не случайное знакомство?
Карпова: Совершенно случайное, хотя Майечка была знакома с Евгением Александровичем еще раньше.
Майя: Мы жили на даче у Натальи Пастернак, и туда пришел Евтушенко с американцами. Наталья дала ему рукопись Ники, он посмотрел. Но я давно его уже знала, сто лет в обед. Он говорит: «Наверное, это ты пишешь?» Ну, я ему сказала все, что хотела. Женя взял рукопись, на следующий день пришел, и завертелось. Он стал заниматься только рукописью. Точнее они оба стали ею заниматься. А как Ника боролась за каждую строчку! Сидит, волосы крутит, вся перемазана пастой от ручки и возражает Евтушенко: «Нет, я так не думаю, нет, я так не хочу».
Карпова: У них относительно слова «крапива» был спор (Речь идет о стихотворении «Тяжелы мои стихи…», 1981. – А.Р.).
Автор: Да-да, потому что «крапи2ва» и «словá» не рифмуются.
Карпова: Она отстаивала не только это слово.
Майя: Тогда Женя пошутил, что у Никуши была няня неграмотная…
Автор: Арина Родионовна, которая за нее писала.
Майя: Да… Он с любовью, с таким трепетом занимался этой книгой, я ничего не могу о нем сказать, ни одного плохого слова, потому что мы все состоим из такого дерьма и не имеем права никого осуждать.
Познакомившись с Никой, Евтушенко проявил большой интерес к ее стихам, которые услышал из уст автора. Сам великолепный чтец, он по достоинству оценил манеру чтения девочки и понял, кто перед ним. После этого начались его встречи с Никой, которая с Майей приезжала к нему на дачу в Переделкино, где они вместе редактировали ее будущую первую книгу стихов.
«Началась работа. Звучит вполне безумно: девятилетняя девочка, только-только научившаяся писать, села работать над редактурой книги своих стихов. “Работать” – это она сама так называла. Такое взрослое слово. Править слог. Выверять нюансы ритма. Прислушиваться к себе в поисках нового звука, образ кончиками пальцев нащупывать. Евтушенко помогал, советовал. Уже тогда это было непросто: Ника отчаянно боролась за свои авторские права и не очень-то разрешала дружеской, но все же чужой руке касаться ее стихов. Максимум – знаки препинания расставить».