Тайны сыска. Дело гонца - стр. 16
– Валентайн, – протянула руку я.
– Рид, – пожала в ответ руку она. Бр, а ладонь-то у неё ледяная, словно безжизненная.
Интересно, что за дар у этой черноволосой Рид? Интуиция прямо вопит при виде неё об опасности, а запах смерти окружает, как этот дым от сигареты, со всех сторон. Неужели дар из разряда некромантских?
– И часто у вас трупы на свалках находятся? Что-то больно много шумихи по этому делу.
– Трупы часто, а вот мертвые тела магов – нет.
Я удивлённо присвистнула. Девушка маг! Так вот в чём дело! Ну да, в принципе, просто так рассматривать тело какого-нибудь убогого лишенца нас не отправили. Но как? Что-то не видно следов борьбы и насильственной смерти. Да и тех же следов от орудий убийства нет.
– Да суицидница наверняка опять. Мало что ли их, таких молодых и не справившихся с силой и гранями своей магии. Свихнулись, вот и творят с собой чёрте что.
– Что-то не похожа она на уставшую и разочарованную в жизни душу, – покачала головой я.
Тема самоубийства была для меня одной из самых болезненных. Я много повидала тел, много повидала тех, кто добровольно прощается с жизнью. И эти страшные лица… их ни с чем не спутаешь, особенно с той ясностью и пониманием, что изображены на лице этого трупа.
Рид фыркнула. Создавалось ощущение, что ей забавна эта ситуация. Словно все те тела, что находятся на свалке – всего лишь сумасшедшие, слетевшие с катушек юные магички и маги, не достойные жизни и уважения.
– Много-то ты видела их, отчаянных суицидников.
«Достаточно», – ответила мысленно. Но вслух ничего не сказала, а лишь неопределённо пожала плечами. В тот год погибло немало воспитанников интерната. Все они до единого прыгали с крыш, вешались, резались, бросались под машины и поезда… Я понятия не имею, что именно толкало их на это, но единственное, что я точно знаю – это то, что свершали самоубийство они не по собственной доброй воле. И сразу, как только появится возможность, я выясню причину этих происшествий. Ради Даны. Ради очищения её имени.
Что сказать… для мага самоубийство – это позор, это вечное чёрное пятно на памяти, клеймо на имении, роду. Нас и так назвать многочисленным народом нельзя, а тут ещё и постоянная убыль.
Кто-то окликнул Рид и она, скривившись, выругалась тихо сквозь зубы, развернулась и подошла к тому самому мужчине, с которым стояла до этого. Запах табака улетел вместе с его хозяйкой, оставив меня одну вновь дышать вонью свалки.
Я с интересом прокрутила в голове наш разговор. Вроде и ничего незначащий, а вроде и несущий в себе массу информации. Странный такой… оставляющий после себя некое послевкусие. Нет, не вкус лжи, который чувствовала на допросе, а нечто иное, совсем не похожее на правду. Любопытно. Это так на меня действует дар этой женщины или же у самой открылась новая грань распознавания? Надо будет проштудировать сегодня учебники.
К этому времени напарник что-то окончательно решил для себя и, похоже, для дела тоже, и коротко кивнув мне, отправился обходиться свалку по периметру. Не всю конечно – только ту часть, где был найден труп и несколько прилегающих участков, на случай, если можно было определить, не притащили ли её откуда-то из глубинки или центра свалки.
Краем глаза я заметила, как стражи погрузили труп в машину и увезли в лабораторию. Вслед за этой машиной засобирались и остальные стражи, а когда мы вернулись, то обнаружили только машину Миха и ещё одного стража, видимо доделывавшего какие-то свои дела.