Тайны провинциального города - стр. 35
Так как моя камера была последней, Орест развернулся и громко стал повторять, уходя из нашего скорбного коридора.
-После еды моем тарелки, не забываем.
Еда была вкусной, а от пережитого стресса организм требовал подкрепления. В итоге я съела все.
"С таким режимом ты и без всяких заговоров скоро станешь толстая и красивая", - резюмировал ворчун.
-Заговор, - пробормотала я, - мне же Радомира перед уходом бумажку дала с заговором от сглаза. А я ее в карман сунула, когда Йонтар появился...
-Что вы говорите, Анфиса Андреевна? - подал голос профессор. - Простите, не расслышал.
-Говорю, что еда вкусная, но вот возникли сомнения, а не подсыпают ли что-нибудь в нее такое, что подавляет волю и делает людей, как вы сказали, заторможенными?
Сергей Владимирович засмеялся.
- В этом нет необходимости, моя дорогая соседка, когда эдемит, кхе-кхе, питается, он впрыскивает "еде" обезболивающее, и с каждым днем человек становится все более управляем и безразличен ко всему, что его окружает. Через месяц человек становится непригоден для питания и Дайнард переходит к следующему. А бывшая "пища" продолжает терять остатки разумности, остаются только инстинкты.
-Откуда вы так хорошо все знаете? И как вам удается держаться?
-Сначала отвечу на ваш второй вопрос. Во-первых, благодаря постоянной тренировке умственной деятельности - я вспоминаю стихи, доказательства теорем, работаю над статьей для журнала "Животноводство", а во-вторых, лешему удалось закинуть мне в камеру мешочек с противоядием. И про эдемитов мне тоже Кузьма Назарыч рассказал. Понимаете ли, какое дело, про них ведь все уже забыли. За последнюю тысячу лет они совсем одряхлели, да и осталось-то их всего нечего, то ли пять, то ли шесть существ. Кузьма Назарыч получил наследство от дальнего родственника, где в числе прочего был фолиант, описывающий историю эдемитов с того момента, когда они проиграли войну инферам и вынуждены были покинуть Эдем, - профессор замолчал и дальше сказал совсем не по теме разговора. - Анфиса Андреевна, посмотрите, девочка опять не ест. Надо на неё как-то повлиять.
Я подошла к решетке и сделала попытку.
-Лариса, пока ты тут страдаешь, твоя подружка зажигает на вечеринках. Видела бы ты, как она отрывалась на корпоративе, устроенным её отцом в гавайском стиле. Неужели тебе не хочется выйти отсюда и посмотреть ей в глаза? И задать пару вопросов?
-Да я ей всю наглую морду бы расцарапала, - вскинулась девочка, - гадина она, а не подружка!
-Тогда ешь! - усилила я эффект. - Нам понадобятся силы для мести!
-Да как мы выберемся? - опять скисла Лариса.
-Не сомневайся - выберемся. У меня в этом мире много друзей, они уже везде меня ищут. А там такие люди..., - я замялась, - и не-люди, один моррей чего строит, да и сами мы этому упырю-эстету перцу на хвост посыпем. Он не знает, с кем связался. Открою тебе секрет, Лариса, - я приняла эффектную позу, - я - актриса. Я черта играла! Я могу такую пыть в глаза пустить, мама не горюй.
Лариса засмеялась и принялась за еду.
"Хорошая мысль, - одобрил ворчун, - пустить пыль. Ты заметила, что везде очень чисто, и сатир говорил, что хозяин пыли не терпит. Посмотри внимательно на тарелки, заметила?".
И я заметила. На тарелке с салатом лежал небольшой пакетик. Вот про что говорил милый Орест.