Тайны московских подземелий - стр. 12
С XV в. за Яузой стали образовываться «выселки», где селились в основном гончары. Гончарное производство связано с огнем, для него нужны песок, глина и, конечно же, вода. Ее вроде бы хватало в Москве-реке и Яузе, но гончары строили и колодцы, чтобы вода была всегда под рукой. Трудно представить себе усадьбу жителя Гончарной слободы с добротным пятистенным еловым домом, мастерской с погребом и подвалом, горном под навесом и – без колодца.
Но в Москве же было и много общественных колодцев. Располагались они обычно на площадях, перекрестках, возле церквей. Около них всегда было людно, шумно, здесь можно было узнать последние новости, поделиться впечатлениями о приезде в столицу заморского посла. Наиболее приметные из колодцев, уводящих вглубь земли, упоминаются в летописях, служат ориентиром для путешественников. Из летописных источников известно, что общественный питьевой колодец стоял на площади возле Троицкого моста. В 1471 г. великий князь Иван III, возвращаясь из Новгорода по улице Воздвиженке, был встречен духовенством «только с мосту большого сошед до кладезя площадного близ церкви».
На планах Москвы середины XVII в., которых немало в Музее воды, отчетливо видны традиционные колодезные журавли. Но странно, почему они нависают над Москвой-рекой и Яузой? Оказывается, с помощью рычагов из рек поднимали воду для банных нужд. Но особо ценилась грунтовая вода из колодцев. Поэтому при каждой бане старались вырыть свой источник. Банные колодцы показаны на чертежах и планах – четыре колодца в Замоскворечье, два у Варваринских ворот, колодцы у Яузских ворот и на месте нынешней площади Лубянки (бывшей Дзержинского).
Москва часто страдала от пожаров. Особенно туго приходилось жителям отдаленных от рек районов. В 1736 г. был издан указ об устройстве на больших улицах противопожарных колодцев с покрытием на расстоянии 100 саженей один от другого и с двумя насосами при каждом. Случалось, жители во время пожаров прятались в колодцах, забираясь в шахте поглубже под землю.
У каждого московского колодца своя история и родословная. Сооружением этих шахт по добыче воды ведал Пушкарский приказ, при котором содержался целый штат колодезников. В одной из грамот 1673 г. говорится «о посылке из Москвы колодезника Михаила Максимова для вырытия в Романовском кремле колодца». При этом романовскому воеводе дается подробный наказ: «И ты бы велел ему колодезь на Романове выкопать, где пригоже… и ушаты, и ведра, и шайки, и веревки, и всякие запасы, что к тому делу надобно, велел имать в рядах у торговых людей, а корму ему Мишке велел давать в деловые дни по шти (шести) денег на день, изо всяких доходов съезжей избы, и колодезное дело велел ему делать тотчас без всякого мотчания и гулять ему не давать, и того над ним велел смотреть почасту, чтобы он у того колодезного дела был безпрестани и чтоб в колодезе вода была свежа и чиста, чтоб в городе в осадное время всяким людем водою было нескудно, а как колодезное дело сделают, и ты б ведра, и ушаты, и шайки, и веревки, и всякие запасы, которые к тому колодезному делу будут взяты, велел отдать тем же людям, у которых взяты будут».
Мастерство московских колодезников и землепроходчиков ценилось в то время высоко. В них нуждались даже в далекой Сибири. В 1685 г. помощник воеводы направил в Москву прошение о посылке в Якутский острог колодезного мастера. Кроме «трубных» мастеров, специализировавшихся на рытье и строительстве колодцев, при Пушкарском приказе были и мастера водовзводного дела. История сохранила для нас имя некоего Данилы Селиверстова, который из двух глубоких колодцев у Симонова монастыря попытался поднять воду на высоту до двадцати метров, но потерпел неудачу. Более сметливыми оказались другие мастера. До наших дней в Коломенском сохранились Дьяковские водяные ворота, над которыми возвышается водовзводная башня. Во второй половине XVII в. мастер Петр Высоцкий установил в башне механизм подачи воды в хозяйственные помещения Коломенского дворца…