Тайны «Монастырского приюта» - стр. 38
– Богема? – подсказал Сивере.
– Именно так. Остановить его было уже нельзя. Он сгорел очень быстро, на моих глазах. И я решила: нет, мои сверстники слишком легко и весело прощаются с жизнью. Словно у них есть дюжина запасных. И когда за мной стал старомодно ухаживать профессор нашего института, я, в конце концов, согласилась сочетаться с ним браком. Не скрою, здесь не было любви, лишь меркантильные интересы. Аспирантура, диссертация, хорошая дипломатическая работа. Однако возраст… Он умер прямо у меня в постели, от сердечного приступа. Не скрою, во время ночи любви…
– Не повезло вам, – сочувственно вставил Сивере.
– Кто знает! Та ночь была волшебной, больше не повторится, – с грустью ответила она. – Затем появился американец. Я уже вращалась в высоких дипломатических кругах, там, на одном из приемов мы и познакомились. Я прожила с ним во Флориде три года, чудесное время! Он утонул, захлебнулся, занимаясь подводным плаванием. Жить в одиночестве в огромном доме мне показалось скучным. Чужая страна, чужие люди, и я вернулась назад. Вскоре у меня в Москве появился свой бизнес, мне встретился успешный банкир по фамилии Горенштейн. Друг Ходорковского. Но жизнь подобных людей, как вы знаете, коротка. И печальна. А он еще стал вмешиваться в политику, пытался влиять на премьер-министра, да и на президента тоже. И вот однажды, совершенно неожиданно, «Лексус» мужа взлетел на воздух. Тело еле удалось опознать. Теперь я снова вдова.
Закончив свою сагу, она подлила ликер в рюмки, мило и чуть кокетливо улыбнулась Сиверсу.
– Позвольте! – сказал тот, подсчитывая в уме мужей Анны. – Но ведь получается, что их у вас было не четыре, а пять?
– Разве? – произнесла она, наморщив прекрасный лоб. – Действительно. Видно, я подзабыла. Одного, кого-то из них, все время упускаю из памяти. Кого только? Даже самой интересно. Но так трудно удержать в голове свое прошлое в целости и сохранности. А вообще-то моя девичья фамилия – Войтенко. Я из древнего рода польских королей Войтыл.
– А я-то подумал, что вы – потомок французского маршала де Рэ, более известного под прозвищем Синяя Борода. Только у того умирали жены, а у вас – мужья.
Анна рассмеялась.
– Расскажите же и вы немного о себе, – попросила она.
– У меня нет биографии, – ответил Сивере. – Не был, не состоял, не участвовал, не имею. Обыкновенный человек, каких много.
– Неправда, – мягко возразила Анна. – У вас на лице особая печать. Я вижу. Мне кажется, вы – человек совершенно необычной судьбы, но она лишь начинает проявляться. Вас ожидают невероятные перемены. И именно здесь, в «Монастырском приюте». Будущее уже стучится к вам в дверь.
Вдова приложила палец к губам и замолчала, словно сейчас действительно должен был раздаться неизбежный стук Провидения.
– Гм-м… – произнес Александр Юрьевич, невольно прислушиваясь к шорохам за дверью. – Однако вернемся в настоящее. Что же произошло? Вот, кстати, ваш медальон, – он вытащил его из кармана и подкинул на ладони.
– Оставьте его пока у себя, – уже совсем иным, серьезным тоном сказал Анна. – Я прошу. Мне боязно к нему прикасаться.
– Хорошо, – согласился Сивере. – Но все же объяснитесь. Куда вы исчезли вчера ночью?
Ей было нелегко начать, но она преодолела смущение. Вытащила из пачки на столе длинную тонкую сигарету, закурила.