Тайны Далечья (сборник) - стр. 11
Легко нашел писарчук и подземную кладовую, и комнатку, где мешки с крупами да яства всякие дивные хранились. Наелся парень до полноты живота, снова в сон его потянуло, да только не приучен люд работящий ясным днем на подушках леживать. Продолжил зевавший Николка поиски и вскоре нашел колдунье слабое место.
Как раз возле спальни, где его ранним утром сморило, была дверь дубовая со знаками неведомыми, а за нею огромная зала с полками да широкими столами. Было там свитков и книг, что колосков пшеницы в поле… тысяча, если не больше. Все в переплетах из кожи добротной, одни толстые, другие не очень; одни часто листали, а на других знатный слой пыли лежал. Видать, не все равный интерес для дел богомерзких представляли, колдун явно чаще обращался к тем, где рецепты зелий всяких имелись да заклинания черные.
Обошел писарчук залу, призадумался. «Коль злодея-нечестивца ни меч, ни копье острое, ни крест, ни святая вода не берут, значит, нужно его собственным оружием бить! Пусть хоть раз книги черные правому делу послужат!» – снизошло на писарчука озарение.
Осторожно дотронулся Николка кончиками пальцев до одной из книг да тут же руку назад отдернул. Побаивался, что вот сейчас появится из ниоткуда слуга невидимый да бока ему намнет. Однако ничего не случилось, лишь голос приятный под сводами прозвучал:
– На книги запрета не было. Читай сколько влезет… авось и поймешь! – произнес невидимка и громко захохотал, но тут же умолк.
Обрадовался Николка, что колдун оплошал, на его невежество понадеявшись. Одно дело – с грехом пополам грамотой владеть, а совсем другое – смысл слов мудреных знать. Принялся писарчук среди книг самую важную, самую значимую искать, где сокровенные тайны хранились. Схватился за одну, глазами по странице первой пробежал, да тут же головою затряс. Лежало на книге заклятье: буквы вроде все знакомые, привычные, но вот слова из них длинные, непонятные складывались, какие и вслух не произнести. Открыл Николка другую книгу, третью, все то же самое, везде тайнопись, лишь колдунам ведомая.
А была еще среди толстых томов одна, особая книга. Николка ее не сразу заприметил, но как только увидел, тотчас понял, что важнее ее нет. Лежала она на отдельном столике, в черном, как смоль, переплете, золотой окантовкой и изображением черепа грозным сверкала. Понял писарчук, почему святые люди иногда колдунов чернокнижниками называли. Сокрыты были в той книге самые тайные таинства да секрет бессмертия загубленной души владельца. Если его узнать, то и с хозяином леса, и с другими нечестивцами, которые на свете еще водились, можно справиться. Подошел Николка к столику, за переплет узорчатый взялся, но книга не открылась, не поддалась.
– А ты топор возьми, еще рубануть попробуй! – снова прокатился по зале смех невидимого соглядатая.
– Как же ее открыть-то? – спросил писарчук, но тут же немилости нежити испугавшись, зажмурил глаза.
– Заклятие наложено древнее, необратимое! Чтобы книгу черную открыть, все остальные тома прочесть надобно. Хозяину это ведомо, поэтому и от тебя, дурака, дверь читальни на крепкий замок не запер, – прозвучал глас и замолк навеки.
– Да как же их прочесть-то?! Подскажи! У меня ж и времени до первых снегов не хватит, да и тайнописи колдовской я не обучен?! – осмелился Николка спросить, но лишь тишина была ему ответом.