Тайная жизнь влюбленных (сборник) - стр. 2
Некоторые туристы заходят в храм и молятся. Когда я был совсем маленьким, Мишель, думая, что я уже сплю, вставал на колени у моей кровати и молился за меня Богу. Мишель называл меня «орешек», и я не уверен, что Бог знал, кого он имеет в виду. С другой стороны, если Бог существует, то, наверное, знает все, в том числе и мое настоящее имя.
Покурив на ступеньках собора и состроив глазки итальянской девчонке, которую фотографирует ее бойфренд, я направляюсь в Ботанический сад. Мы с Мишелем приходим сюда почти каждое воскресенье. Однажды я уснул на траве, и Мишель набил мои карманы цветами.
Сегодня мне пятнадцать, и я подвожу первые жизненные итоги. Конечно, я хочу поступить в Сорбонну и в конце концов купить Мишелю красный кабриолет. Но когда я вспоминаю воскресенья в Ботаническом саду, то мне хочется делать для людей что-то такое, чего они никогда не забудут. Может быть, это и есть мое призвание. Хотя небо затянуто тучами, чашечки цветов открыты. Просто удивительно, какое богатство красок вмещают их нежные, хрупкие лепестки!
В магазине Мишеля продаются видеокассеты, а с недавних пор еще и компакт-диски с обнаженными женщинами, которые занимаются сексом с кем попало. Мишель считает, что секс и любовь – не всегда одно и то же, и не приносит ничего домой.
– Что происходит на Пигаль, должно оставаться на Пигаль, – говорит он.
Порой, когда я наблюдаю за ним с улицы, со мной заговаривают проходящие мимо проститутки. Я рассказываю, что мой друг работает в их бизнесе, они смеются и угощают меня сигаретами. С одной из них я особенно подружился. Сандрин утверждает, что годится мне в бабушки. Кожа у нее на ногах сухая и тонкая, как искусственная. Она носит блестящую клеенчатую юбку, а сверху – почти ничего. Мне нельзя стоять с ней у входа, чтобы не мешать бизнесу. Сандрин очень славная; она знает Мишеля и как-то рассказала мне, что однажды он влюбился в одну из ее товарок, только из этого ничего не вышло. Я пытался выведать у нее имя девушки, надеясь снова подружить их, но Сандрин сжала мое лицо в ладонях и сказала очень тихо, что она умерла и все кончено.
Мне хотелось узнать о той девушке как можно больше, потому что при мне Мишель ни разу ни в кого не влюблялся, и она, видно, была особенной. Сандрин время от времени покупает мне книги и передает их через своих подруг, если уходит работать. Последняя книжка называлась «Человек, который посеял надежду и вырастил счастье».
Вот и сегодня, в мой пятнадцатый день рождения, я дохожу до площади и вижу через окно Мишеля, сидящего за прилавком с книгой. Узнай он, что я здесь, страшно рассердился бы и не разговаривал со мной целый день, а то и больше. Поэтому я прячусь в толпе. Мишель читает книгу. На полях томиков Капрони он пишет свои собственные маленькие стихотворения. Однажды у меня хватило глупости открыть книгу и начать читать вслух. Он выхватил у меня томик, и тот порвался. Мы оба ужасно расстроились.
Успокоившись, Мишель объяснил, что его стихи – не для меня. Они, словно стайки маленьких птичек, должны просто летать вместе с другими птичками. А когда я спросил, для кого же эти стихи, из его глаза выкатилась одинокая слеза и медленно поползла по шраму.
Мишель заканчивает работу через четыре часа, а я должен ждать его дома. Он пообещал, что сегодня мы сможем пойти куда угодно, да только я и сам понимаю: времена тяжелые. Кажется, он купил мне в подарок новые кроссовки. Я заметил у него под кроватью коробку с надписью «Nike», когда пылесосил. Открывать не стал: зачем портить сюрприз?