Тайная наследница - стр. 14

— А раньше тебя это не смущало, — тихо, но четко сказал Давид, перестраиваясь и следя за машинами. И только, как мы спокойно ехали, он взглянул на меня и тут же перевел взгляд на дорогу.

От его глаз мурашки по коже побежали и страх липкими лапами цеплялся за спину.

О чем он говорил? Куда Марина летела не задумываясь? Что творила? Такое ощущение, что я совсем не знала свою сестру. А те моменты, что нас связывали, были бесполезными.

— Раньше у меня не было дочери, за которую я жизнь могла отдать, — выкрутилась. — Столько времени прошло, не думаю, что ты тоже остался тем же, — образно обрисовала, просто поддерживая разговор.

— Бред, люди не меняются. И ты это доказывала раз за разом. Еще неизвестно, сколько психологических травм нанесла моему ребенку.

Это уже было за пределом дозволенного.

— Почему ты такой? Я не против твоего общения, общайся, занимайся. Почему ты меня оскорбляешь? Что... — хотела сказать: что я такого сделала, но не смогла продолжить.

Это было бы глупо такое ляпнуть. Марина натворила дел, у него было право так говорить. Я не защищала и не оправдывала сестру. Но мне было жалко, что после пройденного времени он тратил силы, на ругань.

— Я не делал того, в чем меня обвинили, — тихо сказала и отвернулась.

Я помнила, как плакала Марина и ее сбивчивые слова. Мне казалось, что нужно сказать это.

— Я тебе не верю, — грубо ответил Давид. — Тест-днк мы все равно сделаем. Я знаю твою лживую натуру, вчера ты утверждала что ребенок Люка, сегодня уже мой, а завтра моего отца будет?

— Как он кстати? — решила спросить, но осеклась.

Дура. Я вела себя, вежливо, когда об меня вытирали ноги.

— Замолчи, — грубо и сквозь зубы приказал и я посмотрела на него.

Давид был зол. Брови нахмуренные, голубые глаза, казались штормовым небом. Скулы напряжены и губы сжаты в одну линию.

Нет.

Я его разозлила. И ведь даже не знала чем?

Про отца спросила? Что там Марина натворила? Нужно было исправлять ситуацию. Он был настроен серьезно забрать дочку. И теперь нужно было его убедить, что я Марина и просто изменилась.

— Давид. Давай прекратим, — смотрела на его профиль, а его желваки играли сильнее, и ноздри раздувались чаще. — Это не на пользу Дани. Она должна видеть наши разногласия, — мягко добавила. — Я была молодая, сейчас многое изменилось. Жизнь моя поменялась. Меня изменила... сильно.

Я старалась подбирать слова, следила за его реакцией и через минуту мы остановились возле нашего сада. Давид вышел из машины полностью игнорируя мои слова. Я вылетела за ним, а он лишь медленно посмотрел на меня и быстрыми шагами шел к зданию. Он подошел к двери и нажал на цифру нашей группы.

— За кем пришли? — спросила воспитательница.

— За Даниэллой, — сказал Давид.

— Я не могу отдать вам ребенка, это может сделать только мама, — стойко ответила воспитательница.

— Ольга Дмитриевна, это Марина, все хорошо. Откройте, пожалуйста, — с улыбкой в голосе сказала и взглянула на хмурое лицо Давида.

— Да, конечно, Мариночка. Открываю, — и дверь запищала.

— Так принято. Они правда не имели права отдать тебе ребенка.

— Даже если я отец?

— У Даниэллы в свидетельстве о рождение стоит прочерк.

И вот опять. Нам бы с ним наедине поговорить, а не здесь.

Давид раскрыл дверь и первым вошел в коридор открывая вторую и уже пропуская меня. Даже неожиданно. Неужели лед стал таять? На второй этаж мы поднялись быстро. Я стянула с себя каблуки и переступила порог группы. Давид сделал то же самое и вошел вслед за мной. Он оглядывался, словно впервые видел садик. Вначале вышла Ольга Дмитриевна и подошла ко мне.