Тайная хозяйка Проклятого Замка - стр. 37
Ах да, в моей же постели мирно посапывает княжич! Я ему еще и рубашечку на груди расстегнула, чтобы дышать было полегче.
Смутилась.
Народ ведь пока не в курсе, что Людвиг живет у меня. Блин, что же этот Лех подумал!
- Я его просто лечу! – объяснила напряженно и постаралась поскорее выпроводить парня прочь. Поблагодарила за помощь, но в ответ получила такое обиженное выражение лица, что захотелось треснуть влюбленного идиота по голове.
Нет, ну почему в этом мире никто не хочет просто слушать слов? Почему никто мне не верит??? Как горохом об стенку!
Поспешила прикрыть дверь и устало прислонилась к ней спиной. Сколько нервов нужно для того, чтобы переносить тараканы местных в головах!
Чтобы отвлечься, быстро соорудила ложе из тюков и шкур. Какое это было блаженство – упасть на него и широко раскинуть руки. Сено пахло полем и свободой, шкуры давали тепло и уют… Неужели я кои-то веки хорошо посплю?
***
Спать мне не дали. Точнее, не дал.
Людвиг проснулся посреди ночи и громко засопел. От возмущения, полагаю.
Да уж, как только ему становится легче, начинается цирк.
Я зажгла свечу и сонными глазами посмотрела на своего подопечного. Он сверил меня взглядом некоторое время, после чего заявил:
- Требую ответов! Немедленно!!!
- А можно я посплю? – взмолилась устало. – Давайте поговорим утром…
Ага, проще стену попросить, чтобы в сторону отъехала…
Пришлось присесть, кое-как протереть глаза и… уткнуться теперь уже в чужое смущение.
Да, перед сном я заплела косу, которая у меня была шикарной – золотой, длинной, красивой… Наверное, мелкие кудряшки топорщились вокруг лица, но так как Инга была девушкой крайне миловидной, даже это выглядело очень мило. Я была в скромном закрытом платье, но оно подчеркивало тонкую талию и изящность фигуры. Грудь у меня была совсем небольшой, но в том-то и изюминка: ни у кого больше такой нет! Одна я такая уникальная, непохожая на других…
Короче, Людвиг залип на несколько мгновений, разглядывая сонную меня. Потом вздрогнул, зажмурился, а я усмехнулась. Да, я действительно нравлюсь местным мужчинам. Но пользоваться этим не собираюсь. Мне просто незачем…
Набросила плащ, волосы спрятала под капюшоном и произнесла:
- Ладно, спрашивай уже…
- Во-первых, я требую обращаться ко мне по статусу и на «вы» ... - начал Людвиг сурово, решив, наверное, бороться со своей симпатией ко мне при помощи гнева и проявлений дурного характера. - Во-вторых, я вообще не уверен, что ты всё это не подстроила собственными руками!!!
Ну вот, старая песня.
- И зачем мне это надо? – осторожно поинтересовалась я. – Если бы я хотела вас убить, то мне даже изгаляться бы не пришлось: просто оставила бы вас без помощи во время приступа, и дело с концом! Идеальный способ! Но я, как видите, в который раз вас спасаю! Так что... в чём вы ещё можете меня обвинить?
Людвиг нахмурился: похоже, он реально считал, что я добиваюсь его гибели. Слишком глубоким было предубеждение, слишком мучительной рана из-за потери брата…
Мне даже стало жаль его. Можно было бы обвинить княжича в глупости, ослиной упертости, недальновидности, но… ему было десять, когда погиб Маттео. Такие раны не закрываются вообще никогда и гноятся всю жизнь. В десять лет парень решил, что знахарки – это зло, поэтому не задумывается о других вариантах. Иногда то, что мы принимаем в детстве, идет за нами всю жизнь.