Тайная дочь от магната. Рождественская история - стр. 10

— Ну понятно теперь, в кого такой голосина, — цокнула Люда, подавая мне девочку на руки. — Как назовешь-то решила, мамаша?

— Решила, — шмыгая носом, я впервые к ней прикоснулась. Втянула запах. — Анюта. Нюра...

— Аню-ю-та, — довольно повторила за мной акушерка. — Красивая у тебя вышла Анюта.

***

— Это не твой там папашка оккупировал двор? — посмотрела на меня одна из новоявленных мамочек с соседней койки.

В палате нас четверо. И у всех есть мужья. Естественно, кроме меня. Ведь с Никитой я давно развелась.

Поэтому девочки считают своим долгом по-отечески за меня переживать. И даже пытались сосватать молодому красивому доктору.

Я напряглась и привстала с кровати.

— Ко мне уж точно никто не может прийти, — отмахнулась, а сердце уже гулко забарабанило. Бах... Бабах... Бах!

Тестов ДНК я, конечно, не делала. Решила, что не имеет значения, кто именно Анюткин отец. Это разве уменьшит как-то мою к ней любовь?

Но, волей-неволей, вглядывалась в малышку, выискивая породистые черты сказочного мужчины, с которым провела одну волшебную ночь.

Порою казалось, что она - его копия. А затем я убеждала себя, что и у донора глаза карие были, а волосы темные. Выбирать его внешность не приходилось, главной тогда была совместимость и высокие шансы.

Но, ведь, если отец малышки – Вадим, это не страшно?

Я не стану разыскивать и требовать помощи. Он и так осчастливил меня, подарив долгожданное Чудо.

О котором никогда не узнает...

— А к кому еще-то? — Катя уперла руки в пухленькие бока и посмотрела на меня строго. — Вчера только ты рожала. А сегодня еще никто. Своих то мы бы узнали. Вон, стоит, бедолага, к шарикам жмется, — кивает она на окно.

— К каким еще шарикам?
— Ну к воздушным. К каким. Розовым.
Я как-то слишком волнительно, судорожно втянула в себя кислород.

Ну не может же это Вадим быть? Мы ни разу не виделись после той ночи. О моей беременности он ни сном, ни духом. Ну с чего ему вдруг сюда заявляться? Да он ведь даже моей фамилии тогда не узнал, так что при всем желании ни найти, ни что-то разузнать обо мне, точно б не смог.

На негнущихся от какого-то дурного волненья ногах, я бреду ближе к окну.

Перед тем, как посмотреть за стекло, обновляю кислород в легких. Раз, два. Новый вдох.

— О Господи! Черт... — срывается с губ.

— Нельзя Бога и черта вместе поминать! — трясет рукой перед моим носом набожная Катька. — Ну что, твой все-таки?

Я смотрела на мужчину и розовые шары, которые он держал. И испытывала целый спектр эмоций.

— М-мой... — онемевшими губами отозвалась. — Ну, то есть, нет... Но...

4. Глава 4.

Юля.

— Что делаешь здесь? — кутаясь в старенькое пальто, спросила бывшего мужа. На дворе сентябрь. Двадцать шестое число. Бабье лето в разгаре. А мне зябко при виде Никиты.

— Поздравить, Юль. Поздравить пришел, — шары мне всучил. Не взяла. Отмахнулась.

Строго на него посмотрела. Исхудал и осунулся. Под глазами круги залегли. От лощеного Никитки не осталось и тени.

— Да хватит уже мучить то меня, ну?! Скучаю я без тебя! Умираю я без тебя! Ни спать, ни есть не могу! Работать не могу – все из рук валится.

— Ну уж секретаршу то ты как-нибудь в своих руках удержать постарайся. Расшибется ведь, бедная.

— Юль. Юля, ну. Прекрати, моя девочка, — хватает за плечи. — Ну нет никого. Уже полгода как смотреть не могу ни на одну. Приворожила ты меня что ли?!