Тайна замка Вержи - стр. 40
«К стене!» – приказала себе Николь.
Теперь она двигалась почти наугад, надеясь, что верно запомнила направление. Один раз из дождя проявился силуэт человека на лошади, но Николь прижалась к дереву, и всадник растворился в серой завесе.
Шаг, второй, третий… Ладонь девочки скользнула по обрубку ствола. Ствол оказался неожиданно гладким и холодным, как камень. Николь от удивления даже наклонилась, отирая лицо от струй воды.
Это и был камень. Серый, покосившийся, неровно обтесанный могильный камень.
Ливень внезапно стих, словно небеса сжалились над измученными людьми. Вновь сверкнула молния, и в ее свете Николь увидела то, чего боялась больше всего.
Ее окружали надгробия. А белое пятно, которое Николь приняла за стену дома, было не чем иным, как останками разрушенной церкви.
Она стояла на кладбище Левен.
Николь в ужасе отдернула руку от надгробия. На несколько мгновений она забыла даже о тех, кто охотился на нее. Но крик, полный свирепой радости, вернул ее к действительности.
– Хватайте ее!
К ней направлялись сразу двое. Остальные окружили поляну, держась под деревьями.
Первый подбежавший к Николь – коренастый, с багровым шрамом через все лицо – выхватил меч.
– Взять живой! – раздался яростный крик. – Приказ графа!
Но воин покачал головой и ухмыльнулся. Улыбка у него была веселая и бешеная.
– Пусть граф не беспокоится, – крикнул он, – привезем живьем! Только без ног. Больше не удерет!
Он раскрутил меч над головой. Голубое, как лед, лезвие с тихим свистом разрезало струи дождя.
Девочка попятилась, не сводя глаз с оружия. Брызги от меча разлетались во все стороны, и она вдруг с ужасающей ясностью представила, что так же будут разлетаться и капли ее крови. Свист становился все громче – вот уже не лезвие, а сплошной блестящий круг рассекает сумрак.
Не прекращая вращать кистью, воин шагнул к Николь. Видение травы, скользкой от черной крови – ее крови! – стало ярче. Нападавший сделал еще шаг – и поскользнулся. Нога его поехала вперед, и мужчина, нелепо дернувшись, грохнулся на спину.
Николь отбежала назад, затравленно озираясь. В этот миг она готова была искать защиты у любого из всадников, лишь бы не быть разрубленной, словно курица.
Но те замешкались. Их кони отчего-то отказывались сдвинуться с места, будто чутких животных кладбище пугало так же сильно, как саму Николь.
– Спасите! – взмолилась она.
Неужели никто не защитит ее от этого безумца с мечом? Мужчина со шрамом снова враскачку двигался к ней, ускоряя шаг.
Неудача взбесила его. Теперь его не могли остановить ни усиливающийся дождь, ни окрики товарищей. Краем глаза девочка видела, как бородач наконец справился с конем – единственный из всех – и направляет своего вороного к ним.
– Не сметь! – кричал Андрэ. – Убью!
Но в глазах человека со шрамом горел огонь одержимости. Вороной шарахнулся от надгробия, едва не сбросив седока, и жалобно заржал.
Таким же испуганным ржанием отозвались ему и остальные лошади.
Больше спасения ждать было неоткуда.
– Провались ты в ад! – выдохнул воин и вскинул меч.
Позади Николь раздался странный звук – липкое чавканье и хлюпанье. Точно и вправду разверзлась бездна, готовясь принять душу грешницы.
Убийца перевел взгляд с Николь на то, что происходило за ее спиной.
Увиденное заставило его выронить меч. Он поднял руку для крестного знамения, но не смог донести ее до лба и застыл, превратившись в статую с перекошенным от страха лицом.