Тайна в наследство - стр. 9
Я повернулась к Филиппу.
– Удивительно, правда? Сколько денег Джимми угрохал на диеты специально для меня, и все напрасно! А оказывается, ему надо было всего лишь умереть – и готово! Я наконец-то постройнела.
Филипп нахмурился.
– Лиллиан, я ведь не сразу завел с вами этот разговор: я пытался дать вам время примириться со смертью Джеймса и его волей…
И он вновь принялся читать мне нотации и упрекать в опрометчивости: почему я раньше не сказала ни ему, ни Джимми, что вышла замуж семнадцати лет от роду?
– Он устроил бы для вас пышную свадьбу. Ради вас он был готов на все, – заверил Филипп через день после того, как обо всем узнал. – Уж лучше свадьба с опозданием, чем тайное замужество.
Все это я уже слышала, в повторениях не нуждалась и потому прервала его:
– Вы хотите, чтобы я исчезла?
– Вообще-то эта идея пришла в голову Кэрол. По ее мнению, дело приняло такой оборот, что весь остаток вашей жизни может превратиться в бесконечное интервью. Вас будут выслеживать всегда и повсюду, лишь бы выведать новые подробности вашей жизни с Джимми. Но если…
– Если что? – поторопила я.
Узкое лицо Филиппа осветилось, и я вдруг поняла, почему Джимми прозвал этого человека лисенком.
– Помните, я рассказывал вам, как пытался переубедить Джеймса, когда тот решил оставить завещание? – Ждать ответа Филипп не стал. – Я уговорил его не включать в завещание тот фермерский дом. Объяснил, что если его сестра на многое способна, значит, может попытаться отнять у вас и ферму. В то время я еще не знал, что представляет собой ферма и дом, и думал, что это…
– Что именно? – поторопила я.
– Ценная недвижимость, – негромко выговорил он, уставившись в пол, а потом снова переводя взгляд на меня. – Послушайте, Лиллиан, я знаю, что этот дом на ферме – не бог весть что, но для Джеймса он что-то значил, иначе он не берег бы эту собственность столько лет подряд.
– Зачем он вообще купил эту ферму?
– В том-то и дело, что Джеймс ее не покупал. По-моему, она принадлежала ему всю жизнь.
– Недвижимость продают и покупают, – в растерянности напомнила я. – Хозяева не отдают ее просто так – по крайней мере при жизни… – Внезапно меня осенило: – Хотите сказать, что эта ферма досталась Джимми по наследству?
Впервые за долгое время у меня в душе вспыхнула искра интереса. Вся троица – Джимми, Атланта и Рей становились до невозможности скрытными, едва речь заходила про их детство. От прямых вопросов Рей уклонялся и тут же менял тему, а Атланта и Джимми врали не краснея. Сегодня они могли заявить, что родились в Южной Дакоте, завтра – что в Луизиане. По моим подсчетам, Джимми назвал мне четыре разных женских имени, отвечая на вопрос, как звали его мать. Я тайком прочла все шесть его официальных биографий, авторам которых повезло не больше, чем мне: о жизни Джеймса Мэнвилла они узнали столько же, сколько и я за первые шестнадцать лет брака с ним.
– Точно не знаю, – ответил Филипп, – но за время моего знакомства с Джеймсом этой недвижимости он не покупал.
Выслушав это, я лишь заморгала. Джимми и Филипп знали друг друга чуть ли не с раннего детства.
– Могу сказать только одно: когда я предупредил, что Атланта и Рей могут попытаться отнять у вас эту ферму, Джеймс побелел, словно смертельно перепугался.
– Джимми перепугался? – переспросила я, не веря своим ушам.