Тайна убитой актрисы - стр. 34
Режиссер больше не обращал внимания на сыщика. Он вновь повернулся к актрисе и начал давать ей указания, как играть эту роль.
Молодой человек спустился со сцены и сказал Гурову:
– Пойдемте, я вас провожу.
Сыщик пустился в путь по лабиринту коридоров и лестниц и вскоре очутился в скромно обставленном кабинете главного режиссера. Здесь актер Костя усадил Льва Ивановича на стул и хотел было исчезнуть.
Но Гуров его задержал и спросил:
– Скажите, а ваш главный, он всегда так суров?
– Да это он разве суров! – заявил молодой актер. – Вы не видели, когда он по-настоящему сердится. Это случается, если кто-то опоздает на репетицию или упорно не понимает его указаний. Он просто в пыль готов такого человека стереть! Если бы дело происходило в прежние времена, то он отдал бы этого типа палачу!
– Ну а с начальством как же? – продолжал допытываться Гуров. – Если, например, сюда придет мэр города или губернатор?
– Ни мэра, ни губернатора я у нас никогда не видел, – отвечал Костя. – Они театральными делами не интересуются. Министр культуры несколько раз бывал, это правда. Он поздравлял Аркадия Львовича и весь наш коллектив с победой на очередном театральном фестивале. Но если бы министр или даже губернатор пришли не с поздравлениями, а с какой-то критикой, то Аркадий Львович держался бы точно так же. Он человек независимый, это все знают.
– Замечательное качество! – заявил Гуров. – А часто он репетирует наедине с молодыми актрисами, вот как сейчас?
Актер Костя сразу насупился и посмотрел на сыщика с явным осуждением.
– Вы хотите сказать, что Аркадий Львович к девушкам пристает? – сурово спросил он. – Да они сами к нему липнут как мухи! У него голова только одним занята – театром, новой постановкой!
– Я сам так подумал, когда увидел вашего главного, – отвечал Гуров. – Очень хорошо понимаю, что молодые актрисы должны влюбляться в такого руководителя. Он обожает свое дело, известен, суров. Скажите, а Лена Прокофьева тоже была влюблена в своего главного режиссера?
На лице молодого актера отразилась сложная гамма чувств.
– Лена? – сказал он. – Не знаю. Не мое это дело. Вы лучше у самого Аркадия Львовича спросите. Вот, кстати, и он.
Послышались шаги, и в кабинет вошел его хозяин.
– Все, Костя, можешь идти на главную. Скажи Алле Аркадьевне, чтобы она с тобой и Ксенией повторила сцену спектакля в спектакле, – распорядился Саморуков.
Молодой актер покинул кабинет.
Главный режиссер обошел вокруг стола, сел в свое кресло, исподлобья взглянул на сыщика и произнес:
– Я вас слушаю. Как я понимаю, вас интересует все, что имеет отношение к трагической гибели Елены Прокофьевой, не так ли?
– Совершенно верно, – отвечал Гуров. – Не только все, касающееся ее смерти, но и то, что имеет отношение к ней самой. Чтобы найти убийцу, мне нужно лучше узнать личность погибшей женщины. Здесь я столкнулся с одним препятствием. Как мне стало ясно из бесед с актерами, Елена Анатольевна была человеком скрытным, мало что о себе сообщала. Говорят, что лучше остальных ее знали вы. Это так?
– Да, наверное, я знал Лену лучше всех в театре, – ответил режиссер.
Гуров отметил его манеру говорить не спеша, обдумывая каждую фразу.
– Я первый открыл дарование Елены Прокофьевой и пригласил ее в Заозерск, – продолжал Саморуков. – Вас, наверное, интересует, при каких обстоятельствах это произошло?