Тайна трех - стр. 23
– Ал, куда мы едем? – спросила я, когда она закончила шептать.
– В воскресенье? – удивилась Алла.
– Это ваше стоп-слово? Ну и что, что сегодня воскресенье? Семь утра. Можно было бы спать… еще примерно столько же часов… – зевнула я шесть раз подряд.
– В храм, – ответила Алла. – Сегодня воскресенье, Кирочка. Мы едем на утреннюю службу.
Кажется, последний раз я была в храме на собственном крещении. В два года.
– Я не пойду! Алла, нет. Я же… Я не одета!..
В пассажирских окнах мелькали луга, мимо которых несся Женя. Он ни разу не нарушил правила, но всякий раз, словно экстрасенс, предвидел, сколько будет гореть светофор, с какой стороны совершить маневр, когда сбросить, а когда ускориться.
Шофер красного внедорожника ему не уступал, но определенно делал все, чтобы обогнать. Машина опередила нас возле железнодорожного переезда, просочившись в щель между опущенными шлагбаумами. В окно на пассажирском сиденье возле Максима я увидела Костю. Он был в белой рубашке и ослабленном галстуке. Поправив на переносице очки, он не сводил с меня взгляда.
– Как батюшка с матушкой не любят такое поведение брата, – вздохнула Алла. – Никакой на него управы, Кирочка. Он делает так, чтобы позлить семью. Не обращай на него внимания. Он не хотел обидеть тебя вчерашней шуткой. Он просто… себе на уме. Как я ни молила его, как ни уговаривала стать хорошим сыном батюшке с матушкой, Максим сопротивляется.
– Ничего, – прижалась я шишкой к прохладному стеклу, – порядок. Мне с ним детей не крестить.
Припарковав «Ауди», Женя открыл дверь Алле. Я, как обычно, справилась с непосильным трудом дерганья за ручку и выгрузки собственной тушки самостоятельно.
– Кирочка, возьми вот это на время.
Алла подошла к лавочке, на которой лежали прокатные церковные юбки и платки. Мне пришлось окуклиться в длинную синюю ткань поверх шорт. А на голову повязать косынку прямо под подбородком. В этой красоте я предстала перед шедшими к нам Максимом и Костей.
Оказалось, что в костюмах были они оба. На лацканах рубашки Макса солнечными зайчиками играли золотые запонки, и тем же бликом отражалось золотое кольцо на мизинце. На ладонях все те же красные перчатки и солнцезащитные очки на глазах.
В дневном свете появилась возможность получше рассмотреть «серого» Костю, что я и сделала.
Глаза у него оказались голубыми, спрятанными за стеклами очков человека с минусовым зрением, а волосы каштановыми и растрепанными, чуть темнее моих. Он был немного выше Макса и напоминал персонажа из японского аниме. С острыми углами скул, подбородка и плеч. С небольшим носом, красивее моего. С узкими бедрами, широкими плечами и накачанным прессом. Сейчас я его не видела, но точно знала, что он должен быть таким. Еще анимационные парни всегда спокойны, рассудительны и холодны, нейтрально заботливы и романтично отрешены. Никогда не поймешь – влюблен он или хочет в туалет по-большому. Выражение лица остается тем же.
Вот и Костя был точно таким – нейтрально-серым, как его фамилия. Шаг в сторону, любое сотрясение на тонкой канатной нитке – и он превратится в черного или белого, потеряв равновесие, проявив эмоции гнева или счастья.
Но не сейчас. Не вчера. Не сегодня.
И да. На его мизинце тоже было кольцо. Толстое. Золотое. С закругленными краями. Может, они дали обед целомудрия? Все трое. Я видела такое в кино про подростков, когда до свадьбы ни-ни.