Тайна Соснового холма - стр. 36
– Ты – продавец соли, сын своего отца, или – жалкий раб?
Он хорошо знал, на что надавить, ему нетерпелось проверить этого обманщика как воина. Из всех присутствующих в усадьбе в данное время это удалось лишь однажды самому хёвдингу, но Хоган сам лично этого поединка не видел.
Дружинники-гесты тоже ждали ответа на предложение, глаза их уже горели любопытством, да и было бы, наверное, над чем посмеяться.
Арн помедлил какое-то время. А почему бы и нет? Скинул плащ, кожаную куртку, оставшись в рубашке – кто-то хихикнул из молодёжи при этом – подобрал меч с земли, смерил его в ладони, перекинув с руки на руку, отметил вес. Нормальный, лёгкий.
Хоган отдал ему свой меч, себе взял меч Асольва, он казался длиннее и тяжелее. Арн не держал меча в руке уже месяца два, тело сковано, не разогрето, не размято. Эти-то сколько дней уже не знают, куда силы девать.
Арн покрутил меч в руке, разминая кисть, перекинул в другую, а вдруг пригодится занять и вторую руку, бой покажет.
Хоган ходил вокруг, пружиня на полусогнутых ногах, осматривал противника. Они двигались по кругу, образованному любопытными, стараясь предупредить друг друга в случае первого выпада.
– Давно надо было взяться на него… – проговорил с усмешкой Асольв.
И Арн отвлёкся на его голос, перекинул глаза – и Хоган этим воспользовался, напал первым. Но Арн сумел увернуться, отбил лезвие и легко ушёл влево, за меч противника. Хоган даже удивился. А этот щенок не так-то прост. Э, малый, да никакой ты не торговец!
Хоган избрал в этом поединке тактику нападения, наступал сам, иногда решительно и жёстко, иногда несколькими лёгкими выпадами, проверяя противника, не давая ему расслабляться. Выматывал, заставлял глядеть в оба. Но Арн справлялся, парировал, отступал, уворачивался, не всегда удачно, правда. Один раз Хоган зацепил его по пальцам руки, сжимающей рукоять меча, в другой раз лезвие меча прошло так близко с лицом, что, наверное, даже зацепило скулу или щеку – в пылу поединка Арн не чувствовал боли. Но реакция зрителей была бурной, а значит, ошибки не было, все они болели не за него.
Отсутствие тренировок за прошедшее время сказывалось, тело нестерпимо болело, усталость сковала каждую мышцу.
Наконец, Хоган перешёл в решительное наступление, будто где-то у него ещё хранились скрытые силы, удар посыпался за ударом. Звон мечей заполнил воздух двора, все замерли. Арн отступал, отступал, отбиваясь, пока не оступился и, не удержав равновесие, не упал на колено. Но Хоган, не останавливаясь, не теряя темпа, пнул его под рёбра и шагнул дальше. Арна опрокинуло на спину, Хоган вернулся, отпнул меч в сторону, глянул прямо в лицо невольника, пытающегося подняться. Их взгляды скрестились. Глаза Арна сузились с нескрываемой ненавистью к сыну хёвдинга, скривились тонкие губы. Со всей силы Хоган пнул его по ним носком мягкого сапога и прошептал:
– Если ещё раз с оружием увижу… – не договорил, проглатывая вместе с яростью последнее, что хотел сказать, отошёл.
Арн склонился, опираясь на локоть, смотрел в землю, глядя на неё в упор, и видел, как капают на утоптанную дорожку капельки тёмной крови из разбитых губ. Дружинники рядом шумели, ликуя.
* * *
Дня через два Хоган застал Арна и Висмунда за тренировочными стрельбами из лука. На этот раз лук был у Арна, а мальчишка держал стрелы, что-то попутно расспрашивая. Глаза Хогана потемнели от сдерживаемой ярости, он не слышно подошёл поближе и вдруг очень громко позвал: