Тайна Соснового холма - стр. 15
Она поднялась и вышла в пиршественный зал, услышав в нём голоса и шум присутствующих домочадцев. С утра, по словам матери, шёл мелкий дождь, поэтому все были в доме.
Ингигерда остановилась на пороге из женской комнаты, прихватив у горла тёплый шерстяной плащ, укутавший её до самых пят. Замерла, широко распахнув синие глаза.
Здесь были все. Все, даже Арн!
От того, что увидела Ингигерда, дыхание её замерло, а, чтобы не упасть, она прислонилась плечом к косяку дверного проёма, так и стояла, позади – женская комната, впереди – общий зал, полный людей и голосов.
Асольв – большой, тяжёлый, совсем здоровый! – держал Арна, просунув одну руку ему под локти, а второй рукой удерживал через шею, так, чтобы вздёрнуть голову повыше. Асольв никогда не отличался излишней мягкостью, и рядом с ним Арн казался ещё меньше, ещё болезненнее.
Рядом, заложив большие пальцы обеих рук за пояс, стоял Хоган, смотрел в лицо Арна исподлобья, и видно было, с какой силой стиснуты его зубы. Напротив, на лавке, сидел отец, Инвальдр хёвдинг. Направо и налево от него все остальные – жена, младший сын, старшие и младшие дружинники, рабы и рабыни.
Ингигерда прислушалась к разговору.
– …Никакой он не безумец. Он притворяется. – Асольв чуть-чуть придвинул предплечье правой руки к груди, и Арн ещё выше вздёрнул подбородок, хрипло захватив воздух зубами. – Он играет, как те нищие, что на праздниках воплощаются то в медведя, то в коня, то в птицу… Чтобы ему верили.
– Его надо просто хорошо придавить, и он сам всё расскажет. – Хоган сделал шаг ближе к Асольву, и пальцы его рук, оставив пояс, стиснулись в кулаки. – Дать ему хорошенько, чтоб повеселел.
– Конечно! – Асольв встряхнул Арна и ещё сильнее придавил, отчего тот передёрнул плечами, крутнул головой, пытаясь вырваться. – Я тоже так думаю. Он много скрывает и знает, что все хотят это знать, поэтому и прикидывается безумцем, чтобы не было вопросов. Если он на них ответит, он расстанется с жизнью. Он не дурак, поэтому и не хочет, чтоб его спрашивали. Я бы тоже так же поступил на его месте.
– Можно я это сделаю? – Хоган метнул короткий взгляд в сторону отца, но не стал дожидаться его разрешения. – С большой радостью… – Мягко, так, словно играясь, ткнул тяжёлым кулаком под рёбра обездвиженного Арна.
А Ингигерда на своём месте чуть не упала от жалости к больному, оттого, что происходит на её глазах.
– Х-х! – выдохнул Арн после удара под дых и насколько имел возможность уронил голову и согнулся всем телом вперёд.
Но Асольв, приложив усилия, снова вернул его к себе, лишь голова Арна так и лежала на груди. О том, что Арн ещё переживает боль, говорили его стиснутые кулаки.
Хоган запустил пятерню в светлые волосы Арна и вскинул голову его вверх, чуть нахмурился, всматриваясь в серые глаза. В них он не видел ни злости, ни ненависти, одно какое-то пустое безразличие, как в морозном безветренном небе.
– Либо он хорошо притворяется, как скальды сочиняют, либо, в самом деле, безумен… – Хоган разжал пальцы и отступил назад.
Отвернувшись и подняв голову, наконец-то, заметил огромные глаза сестры, что следили за ним от самых дверей другой комнаты.
– Ингигерда? – Пошёл к ней. Но девушка словно бы и не видела его, смотрела поверх плеча туда, за спину, таким же взглядом, не замечающим ничего. – Ингигерда?