Тайна школьного подвала - стр. 3
– Влип ты, Гарик, – подкалывал меня Мотька. – Достанется тебе от отца.
– Не-а.
– Не гони.
– Я ничего не скажу своим.
– Глупо. Она позвонит домой, будет ещё хуже.
– Ты плохо меня знаешь, Моть, – я похлопал друга по плечу. – Надо сделать так, чтобы дома ни о чем не догадались, а в школе были уверены, что переговорили с моим отцом.
– И как ты себе это представляешь?
– Попрошу кого-нибудь выдать себя за моего папу.
– Гарик, тебя заносит. Какой взрослый пойдет на такое?
– Пока не знаю. Но у меня есть несколько дней в запасе.
– Ну-ну, – смеялся Мотька. – Утешай себя.
Сегодня я решил не думать на эту тему. И так дел было достаточно. После уроков я отправился к своей тете, она жила в двух остановках от нас, и мама просила забрать у нее какую-то квитанцию.
Тети Лиды дома не было, зато меня встретили бабушка и Наташка, моя двоюродная сестра.
– Гарик, – сказала бабушка, едва я зашел в квартиру. – Квитанцию сразу в рюкзак положи, чтобы не забыть.
– Хорошо, ба.
– Раздевайся, мой руки. Я пирогов напекла.
Наташка махнула мне рукой и прошла на кухню.
– А что толку от пирогов, – сказала она обреченно. – Ты все равно не разрешаешь их есть.
– Один ты уже съела. Еще один можешь съесть за чаем.
– Я не наемся двумя пирожками.
В ванной я усмехнулся. У родственников все без изменений, продолжают морить Натку голодом. Нет, только не подумайте, что они садисты и держат единственную дочь на воде и хлебе. Кстати, хлеб Наташке тоже запрещается есть. Она моя ровесница, а весит в два раза больше. С детства Натка ест за троих. До определенного момента родителей это не напрягало.
Они ни в чем не отказывали Наташке, называя ту пампушкой, пышкой, булочкой и прочими хлебобулочными изделиями. Но год назад вес Наташки подкрался к критической отметке. Начались проблемы со здоровьем, врачи забили тревогу. Натке следовало сбросить лишний вес, ее посадили на строжайшую диету.
Первым пунктом в ней стоял категорический запрет на все сладкое, жирное и мучное. А если учесть, что Наташка всю жизнь питалась исключительно сладким, жирным и мучным, то представьте ее состояние. Когда родители вместо привычных пирожков и конфет, начали кормить дочь гречкой, геркулесом, отварными овощами и свежими фруктами. Наташка не наедалась, ходила вечно голодная, злилась на всех и худела черепашьими темпами.
На ночь буфет, где хранились сладости и сдоба, закрывался на ключ. В холодильнике лежала только здоровая пища. У Наташки была привычка, просыпаться ночью и опустошать полки. Она прятала продукты под подушкой, в шкафу, в столе. За ней установили тотальную слежку. Перестали давать карманные деньги, зная, что те будут потрачены на шоколад и булки.
Все подруги, как и их родители, были предупреждены: Наташку нельзя ни кормить, ни даже угощать. Для ее же блага. А с лучшей подругой Зинкой родители нашли общий язык, и теперь та сообщала о каждой съеденной Наткой булке или конфете вне дома.
За чаем я умял четыре пирожка. Натка откусывала от своего пирожка маленькие кусочки и долго их пережёвывала.
– Совсем не чувствую вкус, – плаксиво говорила она. – Зачем ты вообще испекла пироги? Чтобы меня соблазнять?
– Для Гарика.
– Нужны они ему, – Наташка допила чай и выбежала их кухни.
Поговорив немного с бабушкой, я засобирался домой.
– Гарик, я тебе все пирожки с собой положу. Дома поедите.