Тайна рубина Психеи - стр. 3

– Да, мадам, я здесь, – тихо прошептала перепуганная горничная.

– Леони, нам нужно поговорить, – тихо сказала Бланш и жестом указала на кресло, приглашая девушку сесть.

Горничная в недоумении уставилась на Бланш и ее гостя, который по-хозяйски расхаживал из угла в угол с бокалом вина в одной руке, а другой поглаживал золоченый эфес шпаги.

– Я вас очень внимательно слушаю, мадам.

– Помнишь, пять лет назад, когда Арман только появился на свет, ты сказала, что так полюбила его, что готова сделать все, что только возможно, лишь бы он был счастлив? – начала Бланш, внимательно всматриваясь в испуганное лицо девушки.

– Мадам, я…

– Просто ответь!

– Да, конечно. Я все помню. Я же вам слово дала! Но, мадам, я не пойму, к чему Вы ведете?

– К тому, что пришло время это слово сдержать, – отчаянно воскликнула Бланш и вновь провела рукой по ресницам, смахивая предательские слезы.

– Мадам, я не понимаю…

– Молчи, Леони! Молчи и слушай. Слушай внимательно! – Быстрым движением руки Бланш сняла с исхудавшего пальца массивный золотой перстень с огромным кроваво-красным рубином. – Возьми этот перстень и спрячь его. Спрячь как можно лучше. И сделай все, чтобы он не попал в руки регента или кого-либо из его приспешников! Ты поняла меня? – твердым голосом спросила Бланш у Леони и, не дождавшись ответа, подобрала юбки и бросилась к старому шкафу в самом углу небольшой комнаты.

– Здесь письмо, – вмешался в разговор Жоэль и протянул конверт горничной. – Это письмо для Армана. Его написал Тибо. Отдашь его Арману, когда он повзрослеет. Если, конечно, вам удастся остаться в живых,– едва слышно прошептал он и продолжил бесцельно бродить по комнате, совершенно не обращая внимания на ужас, отразившийся на лице горничной.

– А здесь, – прошептала Бланш и протянула девушке небольшую деревянную шкатулку с искусной резьбой на крышке, – здесь деньги и кое-какие драгоценности. Их должно хватить на некоторое время. Шкатулку тоже можно будет продать. В случае чего скажешь, что Арман – ваш с Огюстом сын, и вы были в Париже проездом. Жоэль тоже оставил кое-какие деньги и указания Огюсту. Он знает, что делать. Постарайтесь ничем не выделяться, ни с кем не общаться, по возможности экономить и… Леони, ты моя единственная надежда! – внезапно воскликнула Бланш, упала на колени и схватила девушку за руку, при этом больно сжав ее. – Ты же не оставишь его? Обещай, что не бросишь моего сына! – вскрикнула Бланш. Она уже заметила, что в комнату вошел Огюст и, не проронив ни слова, уверенной походкой направился в спальню, где мирным сном младенца спал ее сын.

Девушка не понимала, что происходит, и отчаянно искала помощи со стороны Жоэля, который теперь, словно зачарованный, не сводил взгляда с перстня, который она крепко сжимала в руке.

– Нет, мадам! Как можно? Я обещаю, что с вашим сыном все будет в порядке! Только что мне делать с этим кольцом?

– Экипаж готов, месье. Мы можем отправляться, – тихо произнес вошедший в комнату молодой человек, держа на руках мирно спящего ребенка, плотно закутанного в теплый плед.

– Не в кольце дело, – задумчиво пробормотал Жоэль. – Все дело в камне. В этом чертовом рубине. Он не должен попасть в руки тех, кому он не принадлежит. Иначе последствия будут самыми плачевными для всех. Так что смотри в оба, Леони. Никому не доверяйте, не показывайте и не рассказывайте о нем. И Бога ради, не продавайте его! А теперь пора прощаться, – тихо сказал Жоэль и придержал Бланш за локоть, помогая подняться. – Крепись, Бланш. Осталось совсем недолго.