Тайна, приносящая смерть - стр. 18
– Не для него, значит, вырядилась тогда вчерашним вечером Мария Николаевна, так, Степаныч? – Толик присел на корточки перед трупом, отодвинул веточкой прядь волос с мертвого лица, прошептал: – Красивая какая... Сочная. Кто же тебя мог так, а? Слышь, Степаныч, а не мог этот пропойца ее из ревности с обрыва того...
– Чего того-то? Чего того? – рассердился Степаныч и зашагал, зашагал туда-сюда по тропинке. – Володька, он курицы не обидит. Да и вдрызг он вчера опять же был еще днем.
– А к вечеру мог и протрезветь, – подсказал Данила, испытывая необъяснимое мстительное удовлетворение от того, что Степаныч гневается. – Мог увидеть, как Маня ваша через всю деревню цокает каблуками на свидание, пойти следом за ней, выждать удобный момент, когда она останется одна, и столкнуть ее с обрыва. Из ревности, во!
Степаныч покосился с пониманием на Данилу, что-то проворчал про бездетных и злых оттого и вдруг с необычайной для него важностью заявил:
– Цокать у нас каблуками, если вы успели заметить, негде. Асфальта потому как не наблюдается. Удобных моментов у Володьки было пруд пруди. Маня одна по темноте на ферму изо дня в день ходит. Карауль ее возле каждого куста – не хочу.
– Но ведь не наряжалась так никогда! – перебил его Данила, вот нравилось ему дразнить участкового, и все тут. – А тут нарядная! Ревность и взыграла. Пошел следом за ней, увидал их свидание, подождал, пока она останется одна, и...
– Может, и так, – вдруг сдался участковый. И тут же прищурился хитро: – Только чего же это она одна-то вдруг в момент свидания осталась, а? Нарядиться нарядилась, сюда пришла. Значит, ждал ее кто-то. А чего потом одна остаться должна?
– А тот, кто ждал, взял и ушел, – подсказал Толик, продолжающий внимательно рассматривать мертвую женщину. – Может, они поссорились?
– Может, и поссорились. Только вот с кем? Ума не приложу!
И вот по тому, как вильнул от него взгляд пожилого деревенского мужика, проработавшего всю жизнь в этой деревне участковым и знающего тут не то что людей, а всех их кур наперечет, Данила понял, что тот если и не врет, то не говорит им всей правды. А если уж участковый, призванный всячески содействовать и помогать следствию, умалчивает и привирает, то стоит ли надеяться на остальных жителей села?
Тоска! Тоска и безнадега – дело это, на первый взгляд показавшееся Степанычу несчастным случаем.
Приехавший на место происшествия эксперт подтвердил это.
– Не скажу точно, но, по-моему, она была мертва еще до того, как слетела вниз.
– Точно?! – перекосилось лицо одного из прокурорских. – Может, все-таки несчастный случай? Может, она сама вниз слетела?
– Ага, – кивнул тот с понимающей скептической ухмылкой. – И пока летела, успела кого-то когтями цапнуть так, что шкуры надрала под ногти – на тридцать три экспертизы хватит. И шею ее видали?
– Нет, – Толик помотал головой. – А что с ней?
– Не видал он! – фыркнул эксперт. – Надо было, опер, воротничок-то водолазки этой чуть приопустить, тогда и увидал бы, что ее либо задушили, либо задушить пытались. Вишь, синяки какие? И горло вспухло. Убийство это на первый взгляд.
– Чего сразу убийство-то? Чего сразу убийство? – изо всех сил пытался сопротивляться молодой сотрудник прокуратуры. – Может, она с кем-то подралась, тот потом убежал, или убежала, а она, пошатываясь, подошла к обрыву и...