Тайна перстня с рубином - стр. 2
Мы подбежали к подруге и уставились на находку. Клара осторожно развернула лист. На нём проступали еле заметные чернильные буквы. Текст был на русском языке, но в конце многих слов стояли твёрдые знаки, а некоторые буквы и вовсе показались незнакомыми. Мы обнаружили старинное письмо!
Глава 2
Чудовищная кража
Санкт-Петербург, 1819 год.
– Крокембуш, хм, значит «хрустит во рту», верно месье Ларем? – спросил граф Николай Васильевич Добровольский, отламывая верхушку от великолепного торта в форме конуса, только что поданного на стол. Разговор шёл на чистом французском языке.
– Всё верно, название «крокембуш» как раз означает «что-то хрустит во рту». Однако граф, прошу вас, называйте меня просто Мари-Антуаном, – ответил гость, слегка склонив голову.
Граф снисходительно улыбнулся:
– Как угодно месье Ларем… гм… то есть Мари-Антуан.
Николай Васильевич ценил талант и трудолюбие выше происхождения. Среди приглашённых на его званые вечера, кроме визитёров – псов и собачек, равных ему по положению, нередко можно было увидеть представителей других сословий, добившихся успехов в своей профессии. Граф в шутку называл их «моими изюминками» и «подавал» своим гостям как украшение вечера. На этот раз «изюминкой» стал Мари-Антуан Ларем – парижский повар-кондитер, прославившийся далеко за пределы Франции. Мари-Антуан две недели назад прибыл в страну по приглашению самого Его Величества Императора.
– Ваши великолепные торты в виде дворцов и башен, месье Мари-Антуан, – продолжил граф, – уже покорили всю Европу. Как вам удаётся создавать такие кулинарные, я бы даже сказал архитектурные шедевры?
– Благодарю вас, Николай Васильевич. Я считаю, что кулинария подобна зодчеству1, – в обоих случаях важны точный расчёт и пропорции…
В то время как отец семейства развлекал гостей, дочери графа: старшая Анна и младшая Елизавета, которую все ласково звали Лиззи, сидели на зелёном, с вышитыми золотыми цветами диване и вели свою не менее интересную беседу.
– Ах, Аннушка-Анет, какая же ты счастливица. Скоро тебе исполнится шестнадцать, ты станешь совсем взрослой барышней и сможешь поехать на бал с Мама́ и Папа́, я же ещё совсем малышка – щенок, буду скучать здесь в компании гувернанток…
– Глупенькая ты моя Лиззи, – засмеялась Анет, – не спеши расти, быть щеночком, особенно таким прелестным, как ты, – чудо!
– Но ты наденешь новое длинное кисейное, «в мушки», платье, поедешь в Зимний дворец, будешь танцевать с кавалерами, ах! – Лиззи подошла к окну и мечтательно посмотрела вдаль.
Анет светилась от счастья, предвкушая первый в своей жизни бал, но не хотела дразнить сестру, которой было всего десять, поэтому решила переменить тему разговора.
– Лиззи, а ты слышала о новой чудовищной краже драгоценностей, которая произошла третьего дня в особняке князей Собакиных на Невском?
Сёстры обожали читать криминальные статьи в газете «Столичные ведомости» и всегда с живостью обсуждали происшествия.
– Нет, ещё не успела, что там случилось, Аннушка?
– Вынесли драгоценности Собакиных!
– Ого!
– Да! Прямо ночью, когда все спали, кто-то проник в дом и взломал сейф!
– Как же интересно. Анет, давай скорее убежим отсюда в штаб и прочитаем газету.
Анна посмотрела на старенькую нянечку Софью Петровну, которая задремала на соседнем кресле и заговорчески подмигнула сестре: