Тайна Оболенского Университета - стр. 27
Вопреки моим надеждам Арсений не просто не ушел, он внимательно рассматривал меня. Под его изучающим взглядом стало неприятно до покалывания кончиков пальцев ног, как это бывало на приеме у врача. Неужели пытался узнать во мне ночного гостя? Наши гляделки затянулись до неприличия, и я кивнула профессору, но он воспринял как знак и подошел к стойке.
– Добрый день, Валерия…
– И вам.
– Завтракаете? – он взглянул на мой салат и поморщился, чему я не удивилась, ведь у этого человека аллергия на все, что как-то связано со мной.
– Как видите. А вы вот нет? – я взглянула через плечо на его пустой столик.
– Я зашел, когда увидел вас, – спокойно ответил Арсений, словно это было чем-то обычным. Зайти в кафе ради меня и специально выжидать, чтобы я его заметила.
– Почему тогда не подошли? И что вам вообще от меня нужно?!
– Только напомнить, что к трем жду ваши наработки по диплому, – улыбнулся он, продолжая всматриваться в мое лицо, пытаясь поймать на нем каждую эмоцию.
– Я помню, Арсений Витальевич. Не переживайте, я не опоздаю, – ответила я, расплываясь в такой же лицемерной улыбке.
– Отлично, тогда не задерживаю вас, – кивнул он и уже хотел уйти, как задержался и снова бросил взгляд на мой салат, – лучше бы мясо ели, а не всякую траву.
Человеческий организм – вещь очень интересная. Стоит нам утолить голод, как настроение поднимается. Как только Романов ушел из кафетерия, ко мне вернулся аппетит. Я даже предположила, что Индюк может быть демоном, обладающим сверхсилой влиять на работу внутренних органов. Например, не позволять желудку принимать пищу. Вот он ушел, и я снова смогла поесть. Усмехнувшись своим мыслям, я снова погрустнела, вспомнив, что совсем скоро мне предстоит снова встретиться с Арсением. Да еще у него дома один на один!
Вернувшись к себе, я собрала в большую папку все то, чем занималась больше года с профессором Радзинским. Свою работу я начала как курсовую еще в прошлом году и успешно защитила, тогда Павел Аркадьевич предложил развить ее в диплом. Мы немного расширили тему, и теперь я писала о влиянии трактатов Пьера Абеляра на зарождение номиналистической диалектики средневековья. Такая работа не могла оставить Арсения равнодушным.
Без трех минут три я уже стояла на пороге дома с зеленой крышей и звонила в звонок. Время, пока Романов не открыл дверь, показалось мне вечностью, но когда я его увидела, не смогла сдержать легкого смешка. Судя по виду Арсения, я его разбудила: растрепанные волосы, заспанное лицо с вмятиной от подушки на щеке и надетая наизнанку футболка с каким-то ярким рисунком, который невозможно было разобрать с оборотной стороны ткани.
– Валерия, вы пришли сдавать работу или веселиться? Что вас рассмешило? – он сказал это довольно строго, но напугать меня не вышло.
– Простите… Ваша футболка…
Арсений опустил взгляд и только заметил свою оплошность. Еле слышно выругавшись, он стянул с себя футболку и, пока ее выворачивал, я имела возможность насладиться прекрасным мужским телом. Романов был отлично сложен, да и спортзалом явно не пренебрегал… Даже не у всех наших оболенских атлетов были такие ярко очерченные кубики. А спина… широкая, мужественная…
– Я могу одеваться, вы все рассмотрели? – усмехнулся профессор, нагло разоблачивший меня. Черт… Как стыдно.