Тайна Оболенского Университета - стр. 13
– Валерия… – профессор указал рукой на стул, и я послушно присела.
– Арсений Витальевич, вчера у нас произошел неприятный конфликт. Я вам нагрубила, за что хотела бы извиниться, – произнесла я.
– Вы умнеете на глазах, Валерия, – произнес мой собеседник, возвращаясь взглядом к книге, которую читал до моего прихода.
– Но и вы были не правы, – не выдержала я, разозлившись его безразличием.
– Что вы сказали? – переспросил он, оторвавшись от книги, а его сапфировые глаза вспыхнули недобрым блеском.
– Вы были не правы на мой счет. Конечно, я поступила некрасиво, когда заснула, но это произошло еще до лекции. У меня был насыщенный предыдущий вечер, – честно выпалила я, а профессор приподнял бровь после моего заявления про «насыщенный вечер». Он точно неправильно меня понял, но сейчас это было неважно, – я не прикрываюсь тем, что мой отец преподает. Вы можете в этом убедиться сами. Не хочу показаться нескромной, но медиевистика – это действительно то, в чем я недурно разбираюсь.
– Это все, что вы хотели сказать? – равнодушно уточнил Арсений.
– Да, – пропищала я, чувствуя, что моя попытка навести мосты потерпела глобальное фиаско.
– Хорошо, в таком случае, присаживайтесь на свое место, а на что вы способны, сегодня проверим, – вздохнул Арсений, как мне показалось, обрадованный тем, что мне нечего возразить.
После разговора с Романовым я только сильнее утвердилась в мысли, что первое мнение о нем оказалось верным. Его высокомерие раздражало настолько, что теперь стало делом чести доказать, что я действительно чего-то стою. Арсений сказал, что сегодня у меня будет такая возможность. Отлично!
Аудитория постепенно заполнилась студентами, и я с трепетом ожидала начала семинара в надежде блеснуть своими знаниями. Но наш преподаватель все так же читал книгу, только по звонку он обратил внимание на студентов.
– Добрый день, – сухо поздоровался он, – сегодня вы пишете эссе. Хочу увидеть, как вы умеете мыслить. Тема: «Логика Аристотеля в синтезе с христианским богословием как основа схоластики».
Профессор Романов для наглядности записал тему на доске, обвел взглядом аудиторию и сел за свой стол. Студенты принялись за написание работы, в то время как Арсений углубился в чтение, а я украдкой за ним наблюдала. В этом человеке что-то настораживало. Тема, которую он предложил, была слишком обширна и подразумевала собой сведение к простому определению схоластики. Неужели такому выдающемуся профессору действительно будет интересно читать подобную банальщину? Мне было бы скучно. Мне и писать-то было скучно…
– Валерия, – как гром прозвучал его строгий голос, – вам нужно особое приглашение, чтобы начать писать?
– Извините, просто обдумывала тему, – я схватилась за ручку и начала писать определения, не желая снова вступать в конфликт.
Арсений продолжал недовольно смотреть на меня, и только когда ручка забегала по бумаге, отвернулся к окну. До конца пары я старалась избегать с ним зрительного контакта, хотя несколько раз чувствовала на себе его взгляд. Как только очередной звонок известил нас о свободе на ближайшие двадцать минут, я одной из первых сдала работу и практически выбежала из аудитории.
Следующим нашим занятием была физическая подготовка. Она проходила в соседнем от учебного корпусе, где, кроме большого зала, поделенного на секции по видам спорта, располагался бассейн. В отличие от многих других вузов, в Оболенке не считали физкультуру чем-то проходящим. У нас отдавали должное спорту, и каждый студент в обязательном порядке должен был добросовестно сдавать нормативы. Занятия вел Ян Семенович Гуревич, кандидат в мастера спорта по легкой атлетике и неоднократный призер российских и международных соревнований. Кроме того, Ян был молодым, привлекательным мужчиной, и многие студентки сходили по нему с ума.