Тайна моего мужа - стр. 3
— Вы ничего не знаете!
— Разговор закрыт, — отрезал отец. — Сядь, Настя, и молча ешь свой борщ. Сейчас мы будем с Леной разговаривать. Лен, что случилось? Где Корней, почему ты одна?
Делаю глубокий вдох, сжав в руках скатерть, которую теребила всё это время, на выдохе еле-еле нахожу в себе силы, чтобы пересказать всё то, что я видела час назад…
2. Глава 2.
— Корней, изменщик?! — таращит на меня глаза мать. — Да в жизни не поверю! Как ты могла такое о нём подумать! Ты, Лена, наговариваешь! Совсем уже голова поплыла после родов? Это всё гормоны шалят, не стоит так, не иди на поводу у эмоций. Выдохни, успокойся, сходи к психологу, в конце концов.
— Послеродовая депрессия — жуткая вещь, — поддакивает бабушка, — я чуть деда вашего не прибила, когда он вернулся домой в первом часу ночи, ударив в гараже по рюмочке. С ножом по дому бегала и матом крыла, обвиняя, что я не нужна ему, он меня на гаражных проституток променял. Как вспомню, грешно становится, ужас как.
Бабуля перекрестилась и принялась сербать наваристый борщ из говядины, закусывая салом с ломтиком чёрного хлеба.
— Ммм, как вкусно! Опять Корнеюшка постарался? Мясо отменное подогнал, говядинка чудесная.
— Да, высший сорт, — хвастает мама. — Всю морозилку нам и полки соленьями, да овощами в подвале забил, будем целый год борщи варить и вспоминать его добрым словом.
— Заботится о стариках! Святой человек! — молится на него бабушка Вера. — Пойду свечечку завтра в храм поставлю, да за здравие молебен закажу.
— Это правильно. Не даёт с голоду умереть, зная, в каком мы положении.
— Может это был не он? — переубеждает меня отец. — Ты точно уверена, что это был Корней?
— Ты сто процентов видела его лицо? Давай я ему позвоню, спрошу, где он?
Задумалась.
Может и правда я ошиблась…
Я видела его со спины, но голос был его.
Или не его…
А костюм? Ну многие мужчины носят классические темные костюмы.
Родители меня уже так заболтали, промыв мозги, что я и сама начала сомневаться в своих доводах и в своём зрении.
— Нет, не надо ничего спрашивать, не надо звонить. Сама с ним поговорю.
— А вот это не надо, милая! Мужчины не любят, когда их прессуют и в чём-то подозревают. Только разозлишь. Негоже хорошего человека злить. Корней тебя любит и готов за тебя глотки грызть.
— Мать правду говорит, — отец смачно откусывает головку чеснока. Хрумает вместе с хрустящими гренками, запивая борщом. — Борщец, класс, родная!
— Спасибо, Серёженька, — мать счастливо порхает перед мужем, целуя его в лысую макушку.
— Золотая ты моя!
— Кому добавочки?
Всем. Кроме меня.
Я ни одной ложки не съела. Какая тут может быть еда? Но, тем не менее, глянув на спящего кроху в люльке, заставляю себя хотя бы немного поесть и очень переживаю, что из-за нервов может пропасть молоко.
Матвей родился весом два семьсот, нас неделю в роддоме держали.
Свекровь, Валентина Геннадьевна, мне не выказала в лоб упрёки, конечно же, она всё выдала своему сыну. Я это слышала из-за угла, какие гнусности она про меня говорила. Что я неполноценная, безответственная и не выполняла предписания врачей во время беременности. Хотя это всё не так.
Матвейку я откормила, он сейчас хорошо набирает вес на грудном вскармливании. Благо, с молоком у меня всё в порядке.
Вообще, со свекровью у нас неважные отношения. Она в лоб никогда мне ничего не говорила, но Корнея, я точно знаю, пилила, против меня настраивала. А как она меня обижала, когда мы долго не могли зачать ребенка… Опять же, я случайно подслушала их с сыном шепотки.