Тайна Марии Целесты - стр. 6

– По хорошему, надо бы вызвать каких-нибудь специалистов, биологов, что ли… – пробормотал он, продолжая пристально осматривать внутренность яхты.

– Вряд ли это «оно» – какое-то животное, – возразил Жаров. – Животное не может быть «повсюду».

– Возможно, – сказал Пилипенко. – Но если мы до сих пор целы, предлагаю продолжить осмотр.

Теперь мотивировка Жарова изменилась: он приглядывался к окружающим предметам с новой точки зрения, ожидая увидеть свернувшееся где-нибудь щупальце или гигантскую паучью ногу.

– Никаких следов борьбы, – констатировал следователь. – Правда, одежда вывалена из платяного шкафа и вряд ли это можно объяснить толчком при посадке яхты на мель. Ощущение такое, что в шкафу что-то спешно искали. Дай-ка мне глянуть, – попросил он, протягивая руку за журналом.

Повертев его, Пилипенко провел пальцем по сгибу разворота и проговорил задумчиво:

– А ведь одна страница вырвана. Предпоследняя. Это может ровным счетом ничего не значить, конечно. Но запомнить стоит.

Вода в кофейнике закипела через четыре минуты. Еще тридцать пять потребовалось, чтобы она выкипела до того уровня, на котором застал ее Жаров, когда увидел кипящий кофейник на борту. За это время друзья успели осмотреть каждый дюйм «Леокадии» и не нашли больше ничего подозрительного.

– Итак, кофейник был поставлен на плиту, а огонь зажжен за тридцать девять минут до того, как ты его погасил, – сказал следователь. – Отнимаем двенадцать, получаем двадцать пять. Что ж, теперь самое время прокладывать курс.

Пилипенко бросил лоцию на штурманский столик и плашмя шлепнул на нее линейку. Указал жестом ладони:

– Прошу!

Жаров сел на деревянную скамью и раскрыл лоцию.

– Будем считать, что кофейник был полным, – пробурчал он. – Что, конечно, не факт.

– Не факт, – невозмутимо согласился Пилипенко. – Но мы исходим из максимума, в который неизбежно включается минимум.

Жаров видел, что яхта шла точно перпендикулярно берегу. Ее скорость на глаз была узлов пять-шесть. Вскоре стало ясно, что самое большее расстояние, которое она миновала после того, как кофейник поставили на плиту, не могло превышать четырех-пяти километров.

– Вертолетчики прочесали гораздо больший квадрат, – заметил Жаров.

Пилипенко нагнулся, подобрал с пола что-то блестящее и аккуратно возложил на стол. Это был циркуль.

– Какова может быть скорость надувной лодки с мотором? – спросил он.

– Самое большое – километров тридцать в час. Зависит от мощности мотора. Но не думаю, что в качестве спасательного средства на яхте будет слишком уж быстроходная лодка. Скорее – не более двадцати.

– Значит так, – сказал следователь, потирая лоб. – Простая задачка по алгебре. Есть время – полчаса или меньше. Есть скорость – двадцать километров в час. Есть циркуль и карта.

Говоря все это, Пилипенко склонился над картой, осторожно провернув циркулем круг над синевой. Его очки-хамелеоны теперь лежали на штурманском столе, поймав солнечный луч из иллюминатора, отчего стекла стали почти черными.

– Готово! – наконец сообщил он. – Моторная лодка не могла отправиться ни в открытое море, ни вдоль берега. Ее бы взяли погранцы – как при попытке выйти в нейтральные воды, так и продвинуться дальше Фороса на запад или Медведя на восток, где стоят радары. Итак, лодка, по всей вероятности, шла под углом к берегу от точки спуска на воду. Следовательно, она причалила где-то на отрезке от Симеиза до Никиты, гораздо раньше того момента, как сама яхта села на мель.