Тайна Лоэнгрина - стр. 16
– Да, слушаю вас. Почему вы сомневаетесь в моей честности?
– Я не то чтобы сомневаюсь, я не совсем понимаю. Зачем вы вернули старое дело в разработку? Да, этот Ганс разоткровенничался и сообщил о давнем убийстве. Это ведь когда было! За давностью лет можно все забыть. Лучше не ворошить прошлые события. Часто полицейские так и делают: новых дел невпроворот, преступлений столько, что не успевают все расследовать. А тут еще старое дело… Зачем вы решили найти убийцу Вольфа Эппенштейна, неизвестного русского немца, совершенно вам незнакомого? Вы надеетесь на награду? Повышение по службе? Это тоже стимул, я понимаю. Или есть другая причина?
– Во-первых, это моя работа. Вы хоть и немец, но русский, – Шлоссер тепло улыбнулся. Лицо сразу стало детским… хорошая у него улыбка. – А немцы – «дойче ас дойчланд»!13 – привыкли доводить дела до конца. Во-вторых, если я найду заказчика преступления (а я могу предположить, что не одно убийство на его совести), то по окончании получу звание полковника и повышение по службе. А там и до генерала недалеко. – Он отвечал шутливо: не разберешь – вправду он так думал или просто подтрунивал над Сильвой. – В-третьих, у меня к этому Гансу свои счеты.
– И какие?
– Его банда убила моего племянника.
– Простите. Сожалею… – тихо сказал Сильва и посмотрел на Йозефа с сочувствием. – Почему они это сделали? Вашего племянника тоже… заказали?
– Нет. Дэвид был полицейским. Отличным полицейским. Его убили в перестрелке. Поэтому я и хочу всех наказать. И исполнителей, и заказчиков. И в-четвертых! – громко произнес Шлоссер и сделал многозначительную паузу. – Я считаю, что убийство вашего отца будет непросто распутать. Прошло много лет. Но знаете, есть преступления, которые для следователя… как бы это сказать… – он подбирал слова, – раскрытие таких преступлений становится для настоящего сыскаря вопросом репутации и авторитета. А мы ведь самые что ни есть сыщики, разве нет? Но не только для коллег я должен доказать свой профессионализм, а, что важнее, для себя самого. Это интересное дело с множеством неизвестных. И решить его – моя задача. Очень надеюсь, что вы мне поможете.
– Я помогу! Рассчитывайте на меня, Йозеф.
– Отлично.
Он привстал и подал руку Сильве. Тот крепко ее пожал.
– А теперь я могу задавать вопросы? – снова улыбнулся Шлоссер.
– Начните с меня, мой мальчик, – обратилась к нему Грета.
Ее снисходительный тон ничуть не смутил следователя.
– Фрау Генриетта, вспомните, пожалуйста, как вы узнали о существовании Вольфа и, по возможности, расскажите подробнее о встрече с ним.
– Я готовилась к вашему приезду, подполковник.
Сильва ухмыльнулся: в один момент Шлоссер из «мальчика» дорос до «подполковника». Шлоссер кашлянул – скрыл улыбку.
– В тот день мне позвонили мои дальние родственницы Эльза и Агнет и сообщили, что у них в гостях сидит человек по фамилии Эппенштейн, о существовании которого они не имели представления до этой встречи. Ни о нем, ни о его семье. Эльза говорила взволнованно. Я поняла, что они были удивлены и обрадованы появлению Вольфа. Сказали, что я непременно должна с ним познакомиться. Я ответила, что готова встретиться с Вольфом в любой момент, хоть сейчас. Помню, что они передали ему трубку. Мы договорились, что он возьмет такси и приедет в Швангау после обеда. Это неблизко, почти сто тридцать километров, и недешево. Но Вольф подтвердил, что приедет. Он выехал в два часа. И действительно, около четырех он прибыл в Шаттен.