Тайна леди Одли - стр. 30

– Телеграфное послание! – воскликнула миледи, потому что удобного слова «телеграмма» тогда еще не изобрели. – Что же могло случиться?

Она взглянула на мужа с нескрываемой тревогой, и по всему было видно, что ей недостает храбрости взломать сургучную печать. На конверте стоял адрес доктора Доусона. Послание адресовалось мисс Люси Грэхем, и отправлено оно было из деревни.

– Прочти лучше ты, дорогой, – сказала леди Одли. – Может быть, там нет ничего особенного – так, пустяки.

Телеграмма была от миссис Винсент, содержательницы частной школы. Это к ней в свое время обратилась за рекомендациями леди Одли, поступая на службу в семью доктора Доусона. Миссис Винсент была опасно больна и умоляла свою бывшую ученицу приехать к ней.

– А ведь она, бедная, все хотела завещать мне свои сбережения, – сказала леди Люси Одли со скорбной улыбкой. – Она даже не знает, как с той поры изменилась моя судьба. Дорогой сэр Майкл, я должна съездить к ней.

– Разумеется, должна, дорогая. Если она была добра к моей бедной девочке в пору ее невзгод, мы не бросим эту женщину в ее несчастье. Надевай шляпку, Люси, мы еще успеем на ближайший экспресс.

– Ты поедешь со мной?

– Конечно, душа моя! Неужели ты думаешь, я отпущу тебя одну?

– Нет, я была уверена, что мы поедем вместе.

– Эта женщина указала какой-нибудь адрес?

– Нет, но она всегда проживала в квартале Креснт-Виллас, что в Западном Бромптоне; не сомневаюсь, она живет там по-прежнему.

Леди Одли поспешила к себе и едва успела надеть шляпку и накинуть шаль, как у парадного входа раздался шум подъехавшей кареты, и сэр Майкл, стоя у подножья лестницы, громким голосом попросил супругу поторопиться.

Как я уже упоминала, комнаты здесь шли одна через другую, оканчиваясь восьмиугольной прихожей, увешанной картинами, писанными маслом. Даже в спешке миледи не забыла об этой комнате и, остановившись у ее дверей, тщательно заперла комнату, а ключ положила себе в карман.

Запертая комната перекрывала всякий доступ в апартаменты миледи.

Обед в Одли-Корт отложили, и представление мисс Алисии молодому красивому вдовцу, мистеру Джорджу Толбойзу, пришлось перенести на более поздний срок.

По правде говоря, интерес девушки к этому знакомству был несколько искусственным, нарочитым, жеманным. Но если таким образом она надеялась возбудить ревность в Роберте Одли, боюсь, усилия ее были совершенно напрасными: молодой адвокат считал жизнь слишком глупой шуткой, чтобы ему, человеку рассудительному, воспринимать ее слишком серьезно в течение хотя бы одной минуты.

Его хорошенькая, похожая на цыганенка кузина могла влюбиться в него по уши, могла по сто раз на день в течение целого года говорить ему о своих чувствах, до Роберта Одли – я совершенно в этом уверена – так бы и не дошло, как много он для нее значит.

С другой стороны, влюбись он в нее сам, это новое чувство вывело бы его из обычного состояния не более, чем расстройство желудка, и до самой могилы он так бы и не понял, что, собственно, с ним произошло.

Напрасно все три дня, что двое молодых людей провели в Эссексе, бедная Алисия гарцевала по тропинкам между изгородей; напрасно красовалась она в лихой кавалерийской шляпе с плюмажем; напрасны были ее частые, но, конечно же, в высшей степени случайные встречи с Робертом и его другом. Роберт Одли взирал на ее красоту такими ленивыми глазами, что уж лучше бы ей было коротать время в прохладной гостиной Одли-Корт, чем гонять кобылу по всему поместью под жарким сентябрьским солнцем.