Тайна «Красной Москвы» - стр. 21
– Скоро приедет следственно-оперативная группа. – Седов приблизился и с тоской посмотрел на труп Казько. – Тебя, Вронская, вообще из дома выпускать нельзя. Где ни появишься – там уже трупак лежит.
– Читаешь мои мысли. Слушай, может, нам надо было того?.. Ну, сделать вид, что нас тут не стояло?
– Да по мобильникам бы нас на следующий же день просчитали. И что бы мы тогда сказали? Это уже статья, мать.
– А сейчас мне что говорить? Приедет Миронов, он мне как раз до этого рассказал об отпечатках… Получается, у меня был мотив.
– Слышишь, мотив, – Володя легонько хлопнул меня по плечу, – не вешай нос. В конце концов, ты тут оказалась вместе со мной, а следователь – самый надежный свидетель. В таких вот скользких ситуациях показания сотрудников правоохранительных органов принимаются во внимание. Так что вопросами тебя потерзают. Но потом ты вернешься домой, а не в ИВС. Успокойся. Нервные клетки, сама знаешь…
Глава 3
1883–1900, Москва, Анри Брокар
– Брокар приехал! Брокар тут! – вопил мальчишка, несясь по улице с антикварными лавками.
Анри, рассматривавший старинный брегет, усмехнулся.
У антикваров его давно знают. Сначала скупал он фламандцев, потом стал брать и старинные подсвечники, статуэтки. Дальше – больше: комоды, кресла, гарнитуры. Иногда заплатишь кучу денег, а приобретешь сущую ерунду. А порой за пару копеек завладеешь настоящим сокровищем. Как было, например, с той прокопченной доской – то ли икона, то ли еще что, на темной поверхности не разобрать ничего. Вдобавок, доска и раскололась пополам – Анри случайно сел на нее в повозке. А дома отмыл – и вышло, что сам неподражаемый Дюрер задаром достался!
– Беру, дивные часы, – решил насчет брегета Брокар, доставая деньги.
Не прошло и получаса, как он также приобрел инкрустированную малахитом вазу, а еще старинную шкатулку, искусной работы трость с набалдашником из слоновой кости и, разумеется, пару картин.
Покупки доставили Анри неимоверное удовольствие.
Конечно же, он знал: торговцы обманывают его, берут втридорога.
Стоит ему только приехать к ним – весть разносится быстро, и цены сразу же вырастают. А других покупателей антиквары стращают: «Берите, а то скоро у нас Брокар появится – и боле вы такой замечательной вещички приобрести уже не сможете».
Но в тот момент, когда Анри рассматривал старинные вещи, он был так счастлив, что это стоило любых денег.
Средства у него имелись, причем значительные.
А вот счастья – во всяком случае, полного счастья, того, о котором мечталось, – вот его-то обрести не удалось.
Роскошные антикварные вещи, дорогие и изысканные – они заменяли для Анри именно счастье, к которому он стремился и которое так и не смог получить.
Это была его месть? Его отчаяние? Или, может, облегчение?..
Зайдя домой, Анри попытался не раздеваясь пройти в свою мастерскую и сложить купленные вещи там. Однако Шарлотта, обладавшая невероятно острым слухом, выбежала из гостиной. И с досадой нахмурилась:
– О, Анри! Ты опять?! Опять накупил всякой всячины! В нашем доме скоро будет не развернуться!
Брокар виновато молчал.
Разумеется, Шарлотта права. Он покупает слишком много. Антикварными вещами забиты и гостиная, и спальня, и даже детские.
Как быстро летит время… Дочь Евгения уже невеста, интересуется, как и все девушки в ее возрасте, кавалерами и стихами. А вот мальчишки, Эмиль и Александр, в лучшую сторону отличаются от ровесников. Им не до шумных игр, они живут в мире запахов. Сыновьям разве что обнюхать дорогие старинные вещи, которыми завалена их комната, хочется, а не баловаться с ними.