Тайна Кира Великого - стр. 21
Миновал один день, за ним – другой. Я жил при конюшне, с двумя конюхами, которые стали смотреть на меня, как на сошедшее с небес божество. Приходилось радоваться вместе с Уршагом, скрывая тревогу. Кони быстро выздоравливали, а их хозяина все не было.
– Смогу ли принять плату из рук славного царя персов, – не выдержав, спросил я Уршага на третий день.
– Воля царя, – сказал тот. – Бояться нечего. Не приедет царь, получишь плату из моих рук. Знаю, сколько заплатит сам царь. Не обижу.
На четвертый день я осмелился погулять по саду. Воины-стражники, прослышав о моих чудесах, улыбались и кланялись мне, но подойти близко к задним дверям дворца не позволили. Пара ручных гепардов бесстрастно наблюдала за мной, когда я ходил вдоль внешней стены.
Настала пора приглядываться и к хребтам, так же защищавшим плоскогорье, как стены защищали дворец. Если бы работа завершилась, если бы все конские хвосты и гривы отросли бы вновь, а меня с почетом и золотом выпроводили бы вон до возвращения Кира, то пришлось бы найти себе щель где-то в горах и подглядывать оттуда на дворец, подобно ястребу, следящему за норой.
Конюхи играли в дощечки, как в кости. Коротая время, пригляделся и к этим дощечкам. Персы обрадовались. Денег у них не было и не бывало. Стали играть на плоды инжира. Мне так удивительно везло, что пришлось опасаться и того, что конюхи в конце концов примут меня за колдуна и распустят ненужный слух, или же, того хуже, вся моя удача, вся судьба растратится на объедение инжиром. Чтобы проигрывать, пришлось научиться шельмовать не в свою пользу.
Утром на девятый день, когда все кони уже наели бока и резвились на выгоне, я, как обычно, взглянул на дальние горы, в ту сторону, откуда пришел сам, – и весь похолодел. Там, по главной вавилонской дороге, спускалась вереница повозок. Иудей со своим «товаром» был уже на подходе. Значит, и «ученый муж» мог таиться где-нибудь поблизости.
Пока я тревожно глядел вдаль поверх стен, деревьев и даже гор, вокруг внезапно началась суета. Несколько стражников побежало ко внешним воротам. Донеслись радостные возгласы и строгие приказы хазарапата. Со свистом ветра пронеслись мимо меня гепарды, только два золотистых пятна мелькнули среди кустов. Все конюхи – добрая дюжина – уже мчались куда-то со всех ног.
– Царь! Царь возвращается! – закричали они мне в разнобой на бегу.
Еще несколько мгновений я стоял столбом. Стук копыт раздался внезапно – сразу громко, словно отдаленные раскаты грома. Царь персов появился где-то рядом, в устье ближайшего к Пасаргадам ущелья.
За деревьями сада и стенами ничего не было видно. Я тоже двинулся в сторону ворот. Но неспеша. Нужно было успокоиться, все обдумать и рассчитать. Один тонкий, короткий кинжал, пригодный для удара вплотную или броска с десяти шагов, был при мне. Оставалось решить, что ценнее: спасение или вечное почетное гражданство. Я был молод, но сердцем все же не слишком горяч.
Все воины, стражники дворца, выстроились в две шеренги от ворот до бронзовых дверей. Там в золотой одежде, вытканной явно не в этих диких краях, встречал повелителя хазарапат Уршаг. Только конюхов пропустили к воротам. Остальные слуги и подданные остались за плечами воинов, державших копья ровными рядами.
Я стал опасаться, что в этом торжественном столпотворении ничего толком не выйдет. Пробиться вплотную к повелителю стража не даст, а на точный бросок издалека рассчитывать нельзя. Но в том, что нынешний ясный день станет последним днем царя Кира, сомневаться мне не полагалось.