Тайна Кира Великого - стр. 14

– Все это можно проверить, – тихо проговорил он. – Посмотреть на звезды, потом взять в руки циркуль и угольник и узнать, на каком краю пустыни боги остановят пастуха или великого царя с его бесчисленным войском.

Тут ненадолго все отвернулись друг от друга и стали есть молча. Каждый из троих считал остальных глупцами в их вере и взглядах на мир, но здесь, на перекрестке дорог, каждому полагалось уважать чужую глупость и чужое невежество.

Я решил подать голос, поскольку молчуны всегда вызывают подозрения, а к тому же выглядят или мудрецами, или полными невеждами, не способными связать двух слов. По молодости мне нелегко было изобразить из себя мудреца, а показаться невеждой было стыдно.

– Царь Кир, должно быть, человек вполне счастливый и довольный жизнью, – начал я. – Его поля и пастбища, наверно, не постигает засуха, а стада тучнеют.

– Среди персов мне не доводилось видеть людей с горестным выражением на лице, это правда, – ответил арменский торговец. – Они никогда не отводят глаз в сторону, когда говорят с тобой. При том вряд ли хоть один из персов может похвалиться истинным богатством или же простым излишком в своем имении. В том числе и сам царь.

– В отличие от некоторых, которым всегда чудится, будто они кем-то жестоко порабощены, хотя сами куда богаче своих поработителей, – с ехидством добавил вавилонянин, косо поглядев на иудея.

– И выгодно отличаются от тех, – не полез за словом в кошелек иудей, – которые хоть и кичатся своей древностью, но всегда подчиняли свои судьбы бессмысленному расположению звезд, всяким бездушным циркулям и угольникам, а потому никогда не знали, что есть истинная свобода.

Он повернул голову, так что из-за края материи, покрывавшей его голову, гневно сверкнул только один его левый глаз.

Сладковатое вино уже слегка ударило мне в голову, и потому я решил вновь поскорей напомнить о себе:

– Мне довелось слышать историю о неком властителе, царство которого процветало, а богатство прибавлялось что ни день. Один мудрец, побывавший у него в гостях, осторожно заметил, что чрезмерное благополучие – это первый признак недовольства богов. Тогда властитель бросил в озеро свой любимый перстень, чтобы хоть немного испортить свое благополучие. На другой день ему подали к столу рыбу, выловленную в озере. Перстень оказался в той рыбе. Застрял в жабрах. Мудрец спешно покинул царский дворец, словно это было зачумленное место.

Тут я запнулся, внезапно рассудив, что конец истории может обратиться в дурное пророчество. По меньшей мере – в дурной намек.

– Чем же кончились дни этого властителя и его царства? – с усмешкой спросил догадливый вавилонянин.

– Я тоже слышал эту историю, – невольно помог мне арменин. – Думаю, Киру нечего бояться судьбы этого властителя. Он уже теперь мог бы стать царем всей Мидии, если бы того сильно пожелал. Однако скорее всего никогда им не станет. Он в немилости у своего деда Астиага, хотя мидяне это скрывают. К тому же как раз при мне в Пасаргадах случилась беда. Любимых царских коней охватил странный недуг. Они исхудали, у них выпадают волосы. Свои лекари не в силах справиться. Болезнь царского стада – не только беда, но в определенном роде позор для любого властителя.

Я с трудом скрыл волнение и опустил голову, опасаясь, что зримо бледнею. Надо было торопиться в Пасаргады, уезжать немедля! Однако мой ночной отъезд мог вызвать подозрения. «Помните, что слухи порой обгоняют ветер», – не раз говаривал Скамандр.