Тайна Карлоса Кастанеды. Часть II. Безупречность и сновидение - стр. 35
4. Переход в безличное
Небо пустое —Вот твой путь в этот вечер.Откройся же мне:Где, одинокий ворон,Ты сыщешь себе ночлег?Подражая Сайгё
Если вдуматься, безупречность – довольно странная вещь. Будучи вполне рациональной дисциплиной, она в какой-то неуловимый миг погружает нас в самые пучины мистики. Таким же странным образом безупречность, опираясь на личные достижения воина, все более обособляя его от других представителей рода человеческого, делая его ярким и уникальным явлением, вдруг заводит его в пустыни безличного, неосязаемого, неопределимого и неприметно исчезающего на фоне грубого эгоизма серой массы посредственностей. «Одинокая птица» – вот, пожалуй, наиболее удачный образ, раскрывающий всю парадоксальность жизненного пути воина. Одинокая птица, как вы помните, «поет очень тихо». И «нет у нее окраски определенной». Словом, даже трудно сказать, есть ли она на самом деле – тень, призрак, порыв ветра, устремленный в бескрайние небеса, на которые мы так редко глядим из-под своего тяжеловесного панциря – заботы о выживании. При помощи безупречности воин достигает неимоверной личной силы, но личность его словно делается невесомой, далекой и безвестной. Как говорил Чжуан-цзы – «неизвестно, где положен им предел». Казалось бы, личная сила – это завоевание тоналя, но и сам тональ ничего не может сказать по этому поводу.
«Мы – светящиеся существа, – сказал дон Хуан. – А для светящихся существ значение имеет только личная сила. Но если ты спросишь меня, что такое личная сила, я отвечу, что этого мои объяснения тебе не объяснят» (IV).
Действительно, странно. Безупречность (как мы уже сказали, являющаяся делом тоналя) есть усиление именно тоналя, но ведет эта дисциплина к раскрытию, проявлению, реализации эффектов нагуаля.
«…Маги знают, что только путем усиления тоналя может появиться нагуаль. Понятно, что я имею в виду? Это усиление называется личной силой» (IV).
Непостижимым образом сильный тональ привлекает к себе Реальность, как будто она «знает», что все части существа уравновешены и могут выдержать натиск энергетических полей нагуаля. Разум в своем развитии и самоконтроле достигает некоего качественного скачка – теперь неповрежденный разум может отойти в сторону и безразлично созерцать разрушительные явления, бесцеремонно отрицающие всякую ценность его рассудочности. Цепи разорваны: смерть на пороге вызывает только смех, собственная важность – пыль на дороге, до которой нет никакого дела, жалость перед лицом Реальности глупа и бессмысленна. Только непреклонная сила свидетельствует каждый шаг – несгибаемое намерение идти вперед вопреки всему, пусть даже пропасть мерещится в конце тропы. Безупречный воин не может страшиться таких пустяков.
«Мне нужна только безупречность, энергия… – понял Кастанеда. – А начинается все с какого-нибудь одного действия, которое должно быть целенаправленным, точным и осуществляемым с непреклонностью. Повторяя такое действие достаточно долго, человек обретает несгибаемое намерение. А несгибаемое намерение может быть приложено к чему угодно. И как только оно достигнуто – путь свободен. Каждый шаг повлечет за собой следующий, и так будет продолжаться до тех пор, пока весь потенциал воина не будет полностью реализован» (VII).