Тайна Ховринской заброшенной больницы - стр. 3

– Погоди, Макс, что с рукой? Поранился?

– Нет, ударился…

– Идем, – он схватил меня за рукав и потащил в противоположную от входа сторону.

– Куда мы идем? – послушно волоча ноги, спросил я.

– Я там фонарик оставил возле лестницы, сейчас посмотрим что у тебя.

Выйдя из помещения и завернув в коридоре за угол, мы увидели возле лестницы источник света.

– Ах, вот он, – глаза Паши блеснули от удовольствия осознания собственной правоты.

Его глаза всегда блестели подобным образом, когда он оказывался прав, а прав, стоит отметить, он был частенько. С ним даже уже перестали спорить учителя в школе, ведь Паша тщательно готовился к очередному диалогу с учителем.

Мы дошли до фонарика, который включенный лежал на рюкзаке Паши.

– Ну че там у тебя? – он аккуратно взял мою поврежденную руку и тщательно, словно хирург в операционной, принялся осматривать ее, – Ну-ка пошевели пальцами…

Я послушно пошевелил ими.

– Шевелятся, значит, перелома нет. Как тебя угораздило? – усмехнулся он, посветив фонариком мне в лицо.

Я прищурился и выставил другую руку, чтобы он меня не слепил, – Отстань.

– Погоди, – продолжал он по-детски хихикать, – ты что? Ударил стену?

Я ему ничего не ответил и лишь поморщился, вырвав свою руку и прижав ее к груди. Паша рассмеялся, и ему потребовалось около минуты, чтобы успокоиться.

– Макс, ну ты даешь… Где Олька то?

Боль в руке приковала все мое внимание к себе, но я смог промямлить, – К тебе пошла.

– В смысле? – на лице моего друга застыло идиотское выражение, – Вы же снаружи остались, когда «гварды» подошли.

– Нет, я остался там один, а она побежала за тобой…

– Я тут один был…

На наших лицах застыл ужас, мы вскочили со ступенек, на которые присели, и принялись светить в разные стороны.

– Оля! – крикнул я, но Паша тут же закрыл мне рот ладонью.

Эхо от моего голоса прошло куда-то далеко-далеко и вернулось с таинственным теплым ветром, который снова принес за собой ужасную вонь.

– Тихо! – шепотом скомандовал Паша, – Тут могут быть патрули… Ну, или сатанисты какие-нибудь.

Мое сердце словно упало в пятки от услышанного «сатанисты», я с ужасом смотрел на его сконцентрированное лицо, – Паш, а че такое скальпель?

Не отрываясь от поисков, он ответил, – Это хирургический инструмент.

– А что им делают?

Паша повернулся и зловеще-иронично произнес, – Режут людей…

Мне стало неловко, ведь я четко услышал это от кого-то со стороны стены, которая «нанесла» мне травму, но не стал говорить об этом своему другу.

– Хм, тут Оли нигде нет, видимо, мы с ней разминулись, ведь я сразу же побежал к пролету, а она, – он показал наверх, – видимо, пошла по лестнице.

Ужас охватил все мое тело, ведь я совершенно не хотел идти наверх.

– Оля, – я пытался прокричать шепотом.

– Да, тихо ты! – разозлился Паша, – Я же тебе сказал уже! Тут могут быть охранники… Так найдем ее. Пошли наверх.

Я неохотно пошел за ним, стараясь не отходить больше чем на расстояние шага. Мы старались идти максимально тихо, насколько это было возможно. Каждый отколовшийся от стены камешек предательски хрустел под весом наших тел и выдавал наше местоположение, но нас это не особо беспокоило, ведь нам и так было видно по свечению яркого фонарика. Мы с удивлением направляли фонарь от одной стены к другой и жадно рассматривали невероятные узоры, которыми исписал кто-то давным-давно это мрачное здание. Чувствовалась давящая на сознание аура каких-то страшных событий, которыми заполнилась память этих молчаливых стен.