Тайна двух лагерей - стр. 31
– По-разному. Например, в мусорной машине. Человек от заказчика знал, когда выйдет машина с мусором, и ждал ее на мусорном полигоне. Потом копался в мусоре и находил нож, отмывал его, если запачкался. Но, я думаю, упаковывали их основательно.
– А кто у вас начальник оперчасти был в то время?
– Майор Шаров Андрей Андреевич. Только он уже больше года у нас не работает. Уволился из органов. Я слышал, что он сначала был начальником службы безопасности в какой-то фирме то ли здесь, в Саратове, то ли в Самаре. А потом вроде перебрался в Москву.
Крячко не стал расспрашивать Илью о прежнем начальнике. Да и не застал он его. А хаять коллегу, пусть и бывшего, это всегда признак плохого тона. Относись сам как хочешь, но сор из избы выносить не нужно. Так что не стоит парня провоцировать, а то еще, чего доброго, сочтет, что начальству нельзя отказывать, и будет врать. А вранье – самая скверная информация. Да и что может рассказать этот неопытный лейтенант такого, о чем не догадывался матерый полковник из главка уголовного розыска, который за свою жизнь прошел оперативную работу от такого же вот сопливого лейтенантика до полковника. Станислав Васильевич прекрасно знал, что начальник оперчасти контролирует свое подразделение и все, что там происходит, происходит с его ведома. Он тут был хозяин, и нелепо предполагать, что кто-то из подчиненных прикрывал Химика с его подпольной мастерской, а сам майор ничего не подозревал. Скорее всего, всем лишним приказано было носа не совать в эти дела. А то и делился майор с подчиненными, чтобы и их замазать грязными делишками.
Они проговорили около двух часов, когда вернулся с совещания начальник колонии подполковник Туманов. Невысокий, плечистый, немного кривоногий, с властным лицом и тяжелым взглядом, он по-хозяйски открыл дверь в оперчасть.
– Какие у нас тут гости? Прохоров, занял гостей?
Крячко поднялся из кресла. Представление произошло вежливо, но как-то настороженно. Видимо, Туманов опасался, что без него тут московскому гостю расскажут много лишнего. Последовав за подполковником в его кабинет, Крячко не отказался от чая и с ходу выложил свою легенду, которая была лишь частью настоящей причины визита. Он попросил познакомить его с делами заключенных, освободившихся год назад. Именно в пределах года. Просьба вполне невинная, тем более что все характеристики на сидельцев были в деле, а молодой оперативник никого из них не знал, хотя при беседе присутствовал. Не мог он ничего сболтнуть, и Туманов чувствовал себя в безопасности.
Всего за тот год освободилось восемь человек. По сути, шестеро отбывали срок по делам, далеким от блатных. Двое за аварию с человеческими жертвами, четверо – мелкие коммерсанты, приговоренные за экономические преступления к небольшим срокам. А вот двое были настоящими уголовниками. Оба сидели за нанесение тяжких телесных повреждений с добавлением еще нескольких статей такого же типа, связанных с насилием над личностью.
Крячко рассматривал фотографии, пытаясь оценить характеры этих людей. Хлебников Дмитрий Васильевич, тридцати двух лет. Кличка Батон. Худощавый, агрессивный, с прыщавым лицом и капризным ртом вечно всем недовольного человека. Мог бы стать киллером? Запросто, только цену дай хорошую. И вел он себя в отряде не самым лучшим образом. За последний только год трижды сидел в ШИЗО. Отбыл «от звонка до звонка», никаких условно-досрочных.