Тайна дома Морелли - стр. 6

Она задыхалась. Затем поднесла руку ко рту, будто бы желая заглушить собственные вопли и унять страх.

Подошла к висящему телу. Несколько мгновений ей казалось, что ее сейчас хватит инфаркт, что час ее пробил. К горлу подкатывала тошнота, а грудь сдавила такая острая боль, что Кэтрин согнулась пополам.

– Боже, – простонала она. – Боже мой!

Одеревеневшие синеватые ноги Лоррейн уже начали опухать. В правой руке она сжимала открытый тюбик красной губной помады. Что это, зачем? Кэтрин мутило. Она нащупала позади себя кресло и грузно в него опустилась. Это было мучительно, невыносимо. Только бы не отключиться, не потерять сознание. Она обернулась, увидела собственное отражение в зеркале на изящном трюмо и чуть не умерла от страха.

– Как же это… Бог мой…

Прямо на зеркальной поверхности красовалась надпись цвета свежей крови:

В тот миг, когда шею Лоррейн высвобождали из смертельных объятий телефонного провода, а вокруг Кэтрин Вудс толпились медики, тщетно пытаясь ее успокоить, Джим Аллен сидел на веранде своего дома, попивая пиво и покачиваясь в кресле-качалке. По части работы утро выдалось исключительно плодотворным. Он исписал двадцать страниц и готов был в том же ритме проработать остаток дня. Услышав издалека вой сирены, он задумался. Что это может быть? Последние дни выдались для Пойнт-Спирита не слишком веселыми, и ситуация в целом, а также невольные мысли о том, как переживут три несчастные женщины смерть девочки, угнетали Джима. В этом забытом Богом городке он прожил всего два месяца, но уже чувствовал себя своим. Именно об этом предупреждал его Ларри, литературный агент, когда он только еще задумался об уединении и собирался снять домик: вряд ли у него получится жить вдали от людей и стать отшельником.

– Люди в маленьких городках, Джим, ужасные педанты, – рассуждал Ларри. – Я не имею в виду, что они лезут в чужие дела или всех поголовно осуждают, но пойми, невозможно снять дом в городишке с двумя тысячами жителей и ни с кем из них не познакомиться, не сблизиться, ну, ты меня понимаешь. Сходи в бар, потусуйся с людьми, будь приветлив с ними.

– Какого черта, Ларри? Я собираюсь писать роман, а не тусоваться.

Ларри закатил глаза.

– Я все понимаю, но это тебе не чертова столица. Ищешь спокойствия? Перемен? Отлично. Но не вздумай прятаться от людей, как какой-нибудь столичный пижон. Ты им сразу не понравишься, а тебе там жить целых шесть месяцев. Пойми, Джим: ты для них не автор детских книжек, которому приспичило написать роман для взрослых и для этого понадобился покой. Ты – выскочка, который черт знает что о себе вообразил и не желает знаться с деревенщиной. Им только повод дай – и они запросто испортят чужаку жизнь. Уж поверь мне, приятель, я знаю, про что говорю.

Этим он и занялся в первые же недели жизни в Пойнт-Спирите. Сходить в город, пообщаться с соседями. Пусть воспринимают его как простого открытого человека, приятного во всех отношениях. «Рубаху-парня», как говорила его бабушка Маргарет, которая, хоть и славилась склонностью к затворничеству, умела быть симпатягой, и это не стоило ей чрезмерного труда.

– Честно говоря, Джим, я вообще не понимаю, зачем тебе уезжать из Сан-Франциско и селиться в дыре. Мог бы написать свой роман во время рекламного тура с «Приключениями Катрины».