Тайна дома Гленнон-Хайтс - стр. 3

Конечно, оглядывалась я поначалу исподтишка. Не хотелось, чтобы новые соседи думали, будто меня легко впечатлить. Но, назвав этот дом особняком, Джейни словно дала разрешение разглядывать дом в открытую. Вся кухня отделана мрамором или сияет металлическим блеском, а остальные помещения словно в церкви – сводчатые потолки и запах лака для мебели. Повсюду дерево – им обшиты стены, а более темные панели обрамляют потолок. Тяжелая раздвижная дверь между кухней и столовой заставила меня задуматься о том, как, оказывается, красиво может смотреться кусок цельного дерева – глубокий ореховый цвет, завораживающая текстура. Окна у меня за спиной выше человеческого роста, сквозь затемненное стекло центрального окна падает солнечный свет.

Наверх вела винтовая лестница с толстыми деревянными перилами древесно-желтого цвета. В гостиной – раскрытый зев камина, а по бокам от него – еще два высоких окна. В углу стояли деревянные книжные шкафы до потолка, и мне вдруг страстно захотелось, чтобы за одним из них скрывалась тайная комната, которая откроется, если облокотиться на какой-нибудь стеллаж. Любая мебель в таком помещении покажется слишком маленькой, но я обрадовалась, что все было завешено белыми покрывалами – словно это замок с привидениями из комиксов про Скуби-Ду. Повсюду расставлены распакованные коробки и ящики, но вокруг пока еще царит пустота.

Джейни понравилась мне с первой секунды. Мне нравилась ее прямолинейность и то, как непредсказуемы были ее слова. Некоторые люди и понятия не имели, как мне тяжело рядом с ними, хотя мы знакомы много лет. А с Джейни мне было легко.

Но, по правде говоря, даже будь это не так, я бы все равно притворилась – хотя бы на первый день или, может, неделю. Я столько раз ходила мимо этого дома, выдумывая разные истории о нем, что считала дом на Олкотт, 16 в каком-то смысле и своим тоже.

И вот я вошла внутрь.

До того как в Гленнон-Хайтс приехали Донахью – до того, собственно, как они решили купить этот дом – на Олкотт, 16 жили Лэнсомы. Но я узнала о том, что они переезжают, еще до того, как дом выставили на продажу.

Моя мама и тетя Джиллиан засели на крытой веранде, устроив свои традиционные посиделки под названием «сангрия по субботам». Сангрия – это просто сок, смешанный с алкоголем, так что каждый раз, когда они это затевают, кончается тем, что тетя Джиллиан ночует в гостевой комнате. А в тот день она была в особенно расстроенных чувствах, потому что рассчитывала, что Лэнсомы обратятся к ней. Они с мамой учились в одном классе с доктором Лэнсомом и миссис Лэнсом, которую тогда звали Хелена Дейвенпорт. Девчонкой она круглые сутки торчала в доме у моих бабушки и дедушки.

Тетя Джиллиан работает в агентстве «Хаус Макс Риэлторс», но Лэнсомы обратились в другое место.

– В «Харрингтонс»! – фыркнула тетя Джиллиан.

– Ну, это весьма хороший участок. – Мама откинулась в кресле-качалке.

– Как будто наше агентство не занимается хорошими участками.

Мама приподнялась:

– Я не имела в виду, что…

– Мы же в Гленнон-Хайтс. Тут тонна хороших участков.

– И многие из них продаются через «Харрингтонс». Я бы не стала воспринимать это на свой счет, Джилл.

Тетя Джиллиан все на свете принимает на свой счет. Может, она даже саму свадьбу Лэнсомов так восприняла. Доктор Лэнсом довольно красив – широкоплечий и выглядит как герой мыльной оперы. Он хирург. А миссис Лэнсом – загорелая модница, вечно хохочущая над тем, как ее трое сыновей много едят и быстро снашивают одежду.