Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота - стр. 28

Машина уже несколько минут стояла у магазина. Надо было выходить. Но разговор увлек всех настолько, что расставаться собеседники, кажется, и не собирались.

Произошла сшибка интересов: где лучше читать – в туалете или за столом во время еды? В воздухе почувствовалось напряжение, мол, ты за кого: за «Спартак» или за «Локомотив», за Сталина или против?

Ну а какие еще общества книгочеев тебе известны, Арсений? – решил сбить напряжение профессор.

Некрофилов.

Чего?!

Чего слышал. Некрофилов.

Это как? – вновь оживился водитель.

Ты знаешь, Женька, – по-барски игнорируя извозчика, пустился в рассуждения Сторожев, – что мы в университете задаем студентам огромные списки в течение семестра.

И они их не читают, – не выдержал и посетовал профессор.

Так было до недавнего времени.

Да брось ты, Арсений. Я сегодня сам зачет принимал.

Тебе не та группа попалась, может быть, не тот курс. Ситуация начала резко меняться. Поверь мне.

Ну-ну. И что же произошло?

В институте появились книгочеи-некрофилы. И они действительно, черти, читают, но лучше бы этого не делали. Лучше бы они бездельничали, ей-богу!

Ну что ты, Арсений. Студенты за книгу взялись. Другой бы порадовался, в самом-то деле.

А ты заметил, профессор, что у деканата за последние полгода уже два или три некролога появилось и с фотографий не старперы какие-нибудь заслуженные с тоской на праздник жизни смотрят, а все люди молодые, но далеко не веселые, а?

Да. Помню.

Это все члены общества книгочеев-некрофилов, которые читают исключительно в морге. Мне студенты по секрету сами об этом рассказали.

Ну-ка, ну-ка, Арсений, дело-то, видать, нешуточное.

Кой черт шуточное, если здесь явно уголовщиной попахивает.

Почему морг, Арсений?

Потому что он рядом. Судебно-медицинский, забыл? Наши филологи быстро спелись со студентами-медиками, договорились, и начались ночные бдения.

Мне рассказывали, что поначалу лучше всех пошел роман Золя «Тереза Ракен». Там ведь тоже морг описывается. Вот они и начали проверять, насколько натуралист Золя оправдал свое звание натуралиста. Карандашиком текст поправляют, замечания в адрес классика делают.

Дальше – больше. Пошли другие книги. Подтянулись студенты младших курсов. Открылся филиал университетской библиотеки, но только подпольный. Читают, как у нас на втором этаже, ну сам знаешь.

Знаю, конечно. Большой зал. Сиживал там лет тридцать назад.

Во-во. Только посещаемость морга растет не по дням, а по часам, а в читалке – хоть шаром покати. Кроме нескольких отличниц, страдающих полиомиелитом, никого и не встретишь.

Печально, – с тоской вздохнул профессор.

Печально, но факт. А запах!!! Профессор, запах!!!

Слушай, да ты уже рекламными слоганами заговорил.

А вы чего, правда профессор? – поинтересовался водитель, кажется, абсолютно забыв, что с этими не в меру болтливыми седоками он теряет и время, и деньги.

Профессор, профессор, – подтвердил Сторожев.

А что, не похож? – кокетливо спросил седок сзади, который все время откликался на «Женьку».

Да как-то не очень.

Это почему же?

Больно молоды, что ли.

Ща все профессора такие, – не без легкой зависти отметил Сторожев.

Наступила пауза. Сейчас было самое время открыть дверцу, расплатиться с водителем и уйти. Но частник проявил неподдельный интерес к тому, о чем беседовали приятели. Он попросил поподробнее рассказать о некрофилах с книгой.