Тайна брачной ночи генерала - дракона - стр. 33
Он умолк. Я не ожидала, что он извинится. Мне казалось, что такие суровые мужчины никогда не извиняются, но … Это было так неожиданно.
- Вам не за что извиняться, - произнесла я, глядя на постель. Ой, что-то мне как-то нехорошо. - Я бы на вашем месте тоже так подумала.
Меня мутило. Точно! Это потому что я целый день не ела. Просто голодная слабость.
Но тут я поняла, что это что-то другое. Резь в животе заставила меня замереть. Появилась такая боль, словно кто-то проворачивает внутри меня нож. А потом боль резко исчезла, оставляя слабость.
24. Глава 24
Мне было тяжело сосредоточиться.
Казалось, комната вокруг меня расплывается, словно акварельные краски. Леденящий озноб сменился пылающим жаром, от которого мгновенно пересохли губы.
- Мне плохо… - выдохнула я, чувствуя, как разум снова затуманился. И меня стало потряхивать. Руки мгновенно превратились в ледышки.
- Мадам, только я прошу вас не надо этих театральных жестов, - устало заметил генерал, глядя на меня. - Оставьте свое представление для других…
- Мне… - слова давались мне с трудом. - Дейст… вительно… Нехорошо…
Казалось, я проглотила эти слова, чувствуя, как меня начинает выворачивать изнутри.
- Мадам, я понимаю, что вам нехорошо. Разговор не самый приятный. Но я попросил прощения за свои слова. Если вы привыкли принимать прощения в виде подарка, то выберете то, что вы хотите, и скажите мне. Я куплю, - начал было генерал, стоя ко мне спиной. - Мне не составит труда…Только не надо устраивать сцен с умиранием. Я вас умоляю.
Боже мой! Что со мной? Откуда это чувство, словно внутри меня вращается спица?
- Мне… Мне… - выдохнула я, замирая на полуслове.
Я снова почувствовала резкую боль внизу живота. Словно меня полоснули ножом. От этой боли я замерла, чувствуя, как все вокруг смазывается и меркнет в свете этой боли. С силой я втянула воздух сквозь решетку стиснутых зубов.
- А! - застыла я в немом крике, позабыв обо всем на свете. Перед глазами расплывалось черное пятно… Оно резко дернулось вверх, а я увидела расплывшуюся люстру, которая почему-то двоилась в глазах и смазанный узор потолка. Судороги заставили меня задрожать и попытаться свернуться.
- Что с тобой? - послышался голос генерала. Он был другим. Рука коснулась меня, а я даже не почувствовала прикосновения. Меня трясло, я задыхалась…
- Где болит? - прошептал генерал, прикасаясь к моей руке, которая судорожно сжимала живот.
Я хотела что-то сказать, но уши заложило. Гул в голове стал невыносимо громким.
- Я… не …. - пыталась сказать я, но боль заставила меня окосеть.
Он резким и нервным движением убрал спадающие волосы назад, осмотрелся, словно принимая решение.
- Я… - прошептала я, видя, как он поднимает меня, неся в кровать. Звуки вокруг стихли, превращаясь в единый монотонный гул.
Топот шагов, крик, который утонул в темноте: “Доктора! Быстро!”.
Темнота казалась спасительной и уютной. В ней не было ничего. Даже мыслей. Да и те, которые были лениво проплывали мимо. Ни одна из них не цепляла мой мозг. Казалось, я парю в какой-то невесомости, свободная от всех переживаний и страха…
Потом темнота стала сменяться туманом. Серым, похожим на ноябрьские туманы, ползущие между деревьями и залегающие в низинах.
- … если не очнется? - донеслась до меня далекая фраза. Кто не очнется? Зачем? Почему не очнется?