Таверна «Лапы и хвост» – 2 - стр. 18
– Тебе он совершенно ни к чему! – почти искренне воскликнул я. – Ты великолепно выглядишь!
– Так, Мэтью, ты непременно должен добыть мне этого мха! – тоном, не предполагающим возражений, велела матушка. – И чем больше, тем лучше. И главное – никому пока не говори!
– Я спрошу, знает ли кто-нибудь про этот мох из тех, кто уже приходил к нам, – не стал спорить я, – хотя, думаю, до северных окраин леса новости могли ещё и не добраться. Но обещаю, что буду иметь в виду, и Ори с Марчелло передам…
– Ему-то зачем? – неожиданно всполошилась матушка. – Не надо Марчелло знать про эту вытяжку, ни к чему… Ори ещё ладно, а вот капитану Саватти эта информация совершенно не нужна.
– Как скажешь, – отчаявшись что-либо понять в женской логике, поспешил согласиться я, – так вот, если отвлечься от темы лилового мха… В качестве оплаты звери порой предлагают совершенно уникальные с нашей точки зрения и абсолютно бесполезные на их взгляд вещи. Рибусы вот шкатулку принесли, и она явно сделана ещё до исхода магов. Ты представляешь, сколько она стоит? Это без учёта содержимого? К тому же Лео… или кто-то из его родичей, я уже не помню… сказал, что знает место, где много всяких разных монеток. У нас уже и казначей есть…
– Казначей? – матушка несколько раз моргнула, а потом задумчиво прикусила нижнюю губу. – Мэтью, будь очень аккуратен, прошу тебя. Твоя идея, насколько мне подсказывает жизненный опыт, может сделать нас сказочно богатыми. Но где деньги, там и опасности, поэтому побольше помалкивай и поменьше говори. Старайся отделываться общими фразами. Кстати, у Ори двадцать процентов? То есть, когда ты женишься на ней, у нас станет не сорок пять, а шестьдесят пять?
– Ага, – я кивнул, – а если ты выйдешь замуж за Марчелло, то у нас станет восемьдесят пять. По-моему, звучит очень привлекательно.
– Замуж? Мне?! Мне бы тебя женить, а не о себе думать. Скажешь тоже – замуж!
Изумление баронессы Даттон было на самую малость более наигранным, чем нужно было бы для того, чтобы я в него поверил. Да и вспыхнувший на по-аристократически бледных щеках румянец говорил сам за себя.
– Ну а что? Судя по твоим словам, тебя смущает сам факт замужества, а не кандидатура Марчелло, что не может не радовать. Знаешь, когда всё дело сосредоточено в руках одной семьи, оно как-то спокойнее. А потом и сестрицу Марион можно выдать за Лифалинга, и тогда будет совсем замечательно.
Надо сказать, что моя сестра Марион уже больше пяти лет жила в каком-то там закрытом пансионе, куда её отправили после того, как выяснилось, что её дар целителя – неизвестно от кого полученный, видимо, отметились какие-то дальние предки – действует только вблизи гор. Почему так происходит, объяснить никто не мог, но так как целительство было разрешено официально, то она и уехала развивать дар.
Марион была моложе меня почти на десять лет и планировала в течение ближайшего года наведаться домой. Я сам, к стыду своему, за прошедшее время так и не удосужился навестить девчонку: некогда мне, видите ли, было. Тем более что мы никогда не были близки, сказывалась разница в возрасте. Матушка раз в пару месяцев порталом перемещалась к ней, но подобные визиты почему-то не поощрялись, так что баронессе оставалось терпеливо ждать возвращения дочери под отчий кров.