Таун Даун - стр. 33

Милый Мишель, пишет ему Путин на бумаге с гербом Администрации Президента Российской Администрации – я ее скопировал в Интернете, и мне распечатал ее на принтере дома Богдан, еще один удивительный человек, подобранный мной на просторах равнины Сен-Лоран… Но о нем позже! Сейчас – Путин. Мишель, пишет он миллионеру Брюблю. С чувством глубокого удовлетворения узнали мы в Кремле о твоих планах восстановить в Монреале памятник Ленину, то есть Сталину, хотя, собственно, какая, в жопу, разница? Знаешь, как у нас в СССР делают? Берешь одного Ленина, срубаешь ему с башки кепку и лепишь усы. Вот тебе и Сталин! Позже вырываешь памятнику усы и полируешь башку до блеска. Получается Хрущев. Не выбросил усы? Правильно! Лепишь их Хрущеву на место бровей и любуешься тем, что получилось. Брежнев! И так далее, и тому подобное. А знаешь, кто этот памятник на самом деле? Никто! Скифская каменная баба, которую мы, русские, выкопали в степях Причерноморья, чтобы баловаться с этой бабищей по-разному. Она как Россия. Никто без лица! Да, Мишель, скифы мы, да, азиаты мы. Именно поэтому чувство глубокого родства испытываем мы, глядя с состраданьем на мучения индейцев Северной Америки. Наследники Чингисхана и Тамерлана, сыны и внуки… Некоторые даже правнуки! Короче, прямые потомки орд монгольского и алтайского нагорий, хлынувшие по Берингии на просторы обеих Америк неудержимым (как желание Российской Федерации провести Олимпиаду в Сочи) потоком. От вас, Мишель, трепетали бронтозавры и ленивцы! Ламы и морские свинки! И что же случилось с вами сейчас? Одно расстройство! Да такое, что чуть не на весь мир воняет. Бога ради, почему вы, краснокожие, потомки доблестных чингизидов (мы же не будем всерьез рассматривать теорию заселения Америк из Атлантиды, да?..) Горные Орлы и Острые Уши, Длинные Члены и Храбрые Пантеры… как это вы позволили покорить себя, уничтожить и так с собой обходиться?! Вот лично он, Брюбль, например, пишет президент Путин в своем пухлом, многостраничном письме. Какое блестящее существование влачил бы он, будучи вождем независимого индейско-французского государства Квебек, например… Ожерелье из перьев колибри, шуба из шкуры бобра, пятьдесят… нет, двести скво с мокрыми, как Великие озера, щелями, с глубокими, как дно реки Сен-Лоран, дырами, и с волосами, черными, как крыло ворона, о котором писал еще прогрессивный, хоть и мелкобуржуазный, поэт Гайавата. Кар-кар… А может быть, ворона, а может быть, собака… Гав-гав. Послы независимого индейского государства Альберта и специальные представители независимой Новой Шотландии слали бы ему, Мишелю Брюблю, дары… А он, сидя на троне из седалища медведя, принимал бы эти дары или отвергал. Глядя на матч хоккейный по телику, конечно. Куда же без хоккея! Кленовый сироп, хоккей и порноиндустрия. Это мы оставим. Брюбль решал бы судьбы людей… подданных… канадцев. Устраивал бы войны, сжигал селения, захватывал бы скво… еще скво… много скво! За пару колготок из шерсти тюленя каждая бы ему отсосала. Все бы скво Квебека рожали ему маленьких воинов, Зеленых Пум и Быстрых Соколов, и никаких обязательств. Алиментов! Раздела имущества, ответственности по закону! Максимум – 50 орлиных когтей в месяц. Не больше! А если какая дура пузатая полезет в бутылку, так ее можно забить томагавками насмерть за бездуховность и рвачество… скальп снять. Но предварительно трахнуть! Чего добру зря пропадать? А манда – добро, антагонизм зла. Вот как Брюбль мог бы жить в независимом индейском Квебеке! И всю эту роскошь он поменял на три этажа с плазменным телевизором на всю стену… домище в пяти минутах ходьбы от станции метро Монт-Рояль… ванну из мрамора, мебель красного дерева и небольшой сад во дворе. Ну и кто он после этого? Говно! Засохшее говно жалкого койота, ничтожество, муха на кучке грязи! Он недостоин своих предков. Ни по линии матери – прекрасной индейской скво, ни по линии отца – храброго и благородного французского мушкетера, присланного в Аркадию просвещать скво… Мразь, одним словом! И он еще смеет писать письма ему, Владимиру Путину, политику XXI века по версии журнала «Таймс». В курсе ли он, Брюбль, сколько пришлось вынести ему, Владу… Выстрадать… Он боролся! Никто не пришел к нему, Владимиру Путину, и не принес на блюдечке ядерный чемоданчик с красной кнопочкой, перевязанной розовой ленточкой. Он, Vlad, все сам взял! Потому что он – мужик. Мачо! Вот он, Брюбль, видел фоточки Влада на отдыхе на Алтае? Какая мускулатура… рельеф? Спартанец! Грек! Аполлон! А он, Брюбль?.. Жир, дряблые мышцы… Руки тонкие. Ручонки! Такими Квебек не удержишь! Но пусть он, Брюбль, не ссыт, не щемится… Руки дрожат, да? Не надо… Просто Владимир Путин желает знать, какова цель его, Брюля, письма ему, выдающемуся политику и руководителю, Владимиру Путину? Погреться в лучах чужой славы? Лишний раз напомнить Обаме бледнолицему, Меркель прекрасной да Олланду малохольному, что есть в мире человек, чье имя освещает жизнь миллионов людей? Плохую же он, Брюбль, сослужил тогда службу России. Запад и так давит, гнетет. От признания любви к нему, Путину, все эти главы всех этих государств сраных лишний раз обозлятся. По вине Брюбля! Убить его за это, что ли?.. Приедут люди, бросят в чай кусочек чего-то радиоактивного… Страшно?! Вообще, может, он, Брюбль, наймит иностранных разведок? Оплаченная медийная проститутка какого-нибудь тайного центра по очернению России? А в курсе ли он, как в России с такими поступают? Ледоруба в голову ему, что ли, попробовать захотелось? Могут и выкрасть… расстрелять на Лубянке. Просто коробку конфет с бомбой внутри подарить… Выбирай! А ну, в глаза смотреть, тварь! Руки по швам! Что удумал, дрянь такая?! Нет, конечно, он, Владимир Путин, шутит так… Он не сомневается в добрых намерениях Брюбля, в его искренности. Просто ее нужно доказать. Не словом, но делом. Знакомо ли ему, завзятому русофилу – кстати, браво, браво… – значение русской пословицы «сто раз «крендель» скажи, а слаще ни во рту, ни в сраке не станет»? Это его, Брюбля, случай. На словах он проявляет себя большим другом Российской Федерации и всех 130 народов, населяющих ее необъятные просторы. Осталось проявить дружбу на деле! Скажем, он мог бы организовать небольшое движение в пользу борьбы за независимость Квебека. Но не франкоканадского, а индейского! Тогда восстановится справедливость. Il faut mettre les points sur les «i»