Татьяна и Александр - стр. 37

После того как Александра отвели в камеру, вошли двое охранников и, наставив на него винтовки, приказали ему раздеться.

– Чтобы мы постирали твою форму, – сказали они.

Он разделся до трусов. Они велели ему снять наручные часы, сапоги и носки. Александр очень пожалел о носках, потому что пол в камере был ледяной.

– Вам нужны мои сапоги?

– Мы почистим их.

Александр порадовался, что предусмотрительно переложил лекарства доктора Сайерза из сапог в трусы.

Он неохотно отдал им сапоги, которые охранники выхватили у него из рук, после чего молча вышли.

Оставшись один, Александр поднял с пола керосиновую лампу и поднес к себе, чтобы согреться. Его больше не заботила нехватка кислорода. Тюремщик заметил это и прокричал, чтобы Александр не трогал лампу, но тот не послушался. Тогда охранник вошел и забрал лампу, оставив Александра в холоде и темноте.

Его продолжала беспокоить рана на спине, тщательно перевязанная Татьяной. Средняя часть его туловища была обернута бинтами. Вот если бы все тело замотать белыми бинтами!

Он старался как можно меньше соприкасаться с холодными поверхностями. Александр стоял в центре камеры на ледяном полу и воображал себе тепло. Он держал руки за головой, за спиной, на груди.

Он представлял себе…

Перед ним стоит Таня, склонившись головой на его голую грудь и слушая его сердце, а потом она поднимает на него взгляд и улыбается. Она стоит на цыпочках, крепко держась за его плечи и вытягивая шею, чтобы быть с ним вровень.

Тепло…

Не было ни утра, ни ночи. Не было ни солнечного света, ни света ламп. Он потерял счет времени. Ее образ стоял перед ним постоянно, он не мог оценить, как долго он о ней думает. Он пытался считать и понял, что качается от усталости. Ему надо было поспать.

Спать или замерзнуть?

Спать.

Он съежился в углу, непроизвольно дрожа и пытаясь ослабить мучения. Наступил уже следующий день, следующая ночь?

Следующий день после какого? Следующая ночь после какой?

Они хотят уморить меня голодом до смерти. Они хотят замучить меня жаждой до смерти. Потом они изобьют меня до смерти. Но сначала окоченеют мои ноги, а потом все внутренности. Они превратятся в лед. И моя кровь тоже, и мое сердце, и я все забуду.

Тамара и ее истории, 1935 год

У них на этаже двадцать лет жила старая бабушка Тамара. Дверь в ее комнату всегда была открыта, и иногда после школы Александр заглядывал к ней и они разговаривали. Он заметил, что старикам нравится компания молодых людей. Это давало им возможность передавать свой жизненный опыт молодым. Однажды Тамара, сидя на неудобном деревянном стуле у окна, рассказала Александру, что ее муж был арестован по религиозным соображениям в 1928 году и приговорен к десяти годам лишения свободы.

– Погодите, Тамара Михайловна, десять лет где?

– В исправительно-трудовом лагере, конечно в Сибири. Где же еще?

– Его осудили и послали туда работать?

– В тюрьму…

– Работать бесплатно?

– Александр, ты перебиваешь, а мне надо кое-что тебе рассказать. – (Он замолчал.) – В тысяча девятьсот тридцатом арестовали проституток рядом с Арбатом, и они не только вернулись на свои улицы через несколько месяцев, но и воссоединились со своими родными, которых навещали в старых городах. А вот моему мужу и группе верующих вернуться не разрешат, особенно в Москву.