Татуированная любовь - стр. 48
В машине не было музыки, были слышны только шум мотора да треск коробки передач при переключении скоростей.
Сиденья внутри были кожаные, и сам салон оборудован по последнему слову техники.
Спустя какое-то время отец, не проронивший с момента нашего отъезда ни слова, тормозит. На тротуар падает свет из витрины круглосуточного магазинчика, где можно купить выпивку. Машина остановливается прямо перед ним. Я зажмуриваюсь; мигающие неоновые лампочки, зазывающие посетителей в столь поздний час, меня раздражали.
– Никуда не уходи, я сейчас вернусь, – предупреждает он и выходит из машины, а затем быстро скрывается в магазине.
Этот уголок Статен-Айленда напоминал мне те места, в которых я обычно бываю. Вон там, прислонившись к стене одноэтажного дома, стоит наркодиллер и пересчитывает деньги, а чуть поодаль, два старика сидят прямо на тротуаре и распивают бутылку дешевого виски, завернутую в бумажный пакет.
Отец вернулся и бросил что-то мне на колени. Это оказалась пачка сигарет, и я живо схватил ее, пока он ставил сумку на заднее сиденье. Потом он сел за руль, и мы поехали дальше.
Ехали мы, по-прежнему, в тишине. Я судорожно пытаюсь разорвать упаковку, которая отделяет меня от будущей дозы никотина. Голова начинает снова нормально соображать, и тогда я замечаю, что отец какой-то уж слишком спокойный. Казалось, он совсем на меня не злится, что, честно сказать, напрягало меня еще больше, чем, если бы он просто орал.
Я хотел побить его дочь, он должен быть в бешенстве! Куда он меня везет? Хочет убить? Или высадить где-нибудь подальше, чтобы избавиться от меня?
Но прежде чем моя фантазия нарисовала мне другие страшные картинки, Дэниел остановил машину прямо напротив бухты, недалеко от Байонского моста. Он выключил мотор и открыл дверь.
– Выходи, посидим, покурим и поговорим заодно, – говорит он мне.
Я гляжу на него исподлобья.
Поговорим? Как он себе это представляет?
Он уже вышел из машины и, оглянувшись на меня, добавил:
– Ну как, поговорим. Я буду говорить, а ты… ты будешь вздыхать.
Он хлопнул дверцей, забрал с заднего сидения то, что недавно туда положил.
Затем я увидел, как он ушел и сел на одну из скамеек в нескольких метрах от воды.
Я жду немного и тоже выхожу. Когда я приблизился к нему, он закрыл машину. Устроившись на спинке скамьи, я поставил локти на колени и посмотрел вдаль. Город напротив сияет сотнями огней, при этом выглядит умиротворенно и сонно. Гораздо более умиротворенно, чем я.
– Держи, – привлекает отец мое внимание.
Поворачиваю к нему голову. Он сидит на лавочке и протягивает мне пивную банку.
Серьезно? Я замираю.
– Ты когда-нибудь уже пил пиво? – спрашивает он.
Конечно, но где это видано, чтобы почтенные отцы богатого семейства, предлагали выпить маленьким бродягам из Куинса?
– Бери давай, я думаю, что ты его заслужил.
Аккуратно, но все еще очень осторожно, я протянул руку и взял банку. Он достал еще одну, точно такую же, из бумажного пакета, который был между нами, открыл ее и поднял перед собой.
– За Елену и ее наглость!
С трудом подавил смешок. Эта девчонка не просто наглая. Она самоубийца.
Я открываю банку. Первый глоток прохладного пива был, пожалуй, одним из самых вкусных в моей жизни.
Снова наступает тишина.
Так же как и отец, я выпил еще немного золотистого напитка, поставил банку между ног и открыл пачку сигарет.