Татуированная любовь - стр. 15
Прежде чем уйти, я окидываю взглядом нашу общую ванную комнату: в глубине стояла огромная ванна, на нее падает свет из окна в крыше; мраморный умывальник, или из чего там делают для богатых, находится перед большим зеркалом. Есть еще и унитазы, конечно, едва прикрытые какой-то там ширмочкой.
Закрытая дверь, ведущая в ее комнату, так и манит меня. И на это существует простое объяснение: если мне запрещают что-то делать, то я сделаю все, чтобы этого добиться. Если же, напротив, меня о чем-то просят, я смотаюсь так быстро, насколько это возможно. Прекрасно понимаю, насколько дурацким, даже ребяческим, выглядит такое поведение, но это сильнее меня.
Я возвращаюсь в комнату и падаю на кровать. Блин, это так удобно! Похоже, я упал на чертово облако. Что-то не припомню, чтобы мне когда-нибудь так нравилась койка.
В кармане вибрирует мобильник. Эсэмэска от Бенито.
«Ты где?»
В аду… это первое, что пришло мне в голову, но так как Бенито и его сестра не в курсе всех моих юридических проблем, то я просто отвечаю:
«Недалеко».
Бенито – мой друг. Мы познакомились еще в детдоме. Это был мальчишка, всегда рыдавший навзрыд прежде чем ударить. Он и сейчас способен пустить слезу до того, как начать драку.
Новое сообщение:
«Недалеко это где? Ты ужинаешь сегодня с нами?»
Ага, в таком месте, где ни ты, ни я не смогут сделать и трех шагов, чтобы нас не приковали наручниками к стене. Нет, отрицать не буду, комната классная, но в таком районе я никогда не смогу спокойно выйти на улицу.
Знаю наверняка: девчонкам нравятся мои глаза, но я предпочел наделать себе всяких татуировок, пирсингов, шрамов, чего угодно, лишь бы отвлечь внимание от моих глаз. Люди редко понимают, что я просто не выношу, когда мне смотрят прямо в глаза, как это делает львица, с тех самых пор, как только меня увидела. Хотя у этой просто дар какой-то выводить меня из себя. Я быстро ответил Бенито, чтобы не разнервничаться еще больше от того, что я нахожусь здесь.
«Недалеко, но не ждите меня».
Я кладу мобильник на кровать, убираю руки за голову и принимаюсь рассматривать потолок. Кажется, впервые в жизни я вижу такой безупречный потолок: никаких непонятно-откуда-появившихся трещин, подозрительных разводов и уж тем более никакой облупленной штукатурки и паутины. Он просто белый, идеально белый, как рубашка того послушного мальчика, которого пыталась сделать из меня Солис.
И тут я вспоминаю, что эта штука до сих пор на мне. Я встаю и начинаю расстегивать пуговицы по дороге в ванную, куда иду отлить.
Когда снимаю с себя эту дурацкую одежду, то вижу, что на бирочке нашито имя другого парня. Я раскусил Солис: она такая же нищая, как и я, и купила эту рубашку в секонд-хенде.
Я сминаю ее в комок и бросаю в маленькое мусорное ведро рядом с умывальником. Но промахиваюсь, и все содержимое корзины вываливается на пол.
Закончив свои дела, заметил свое отражение в большом зеркале над раковиной. И не узнаю этого парня с серо-голубыми глазами, смотревшего на меня. Темные волосы так отросли, что торчали теперь во все стороны. Небрежная щетина, татуировки, от шеи до кончиков пальцев, и тоннели в ушах, делавшие мои мочки просто огромными. Вот он, портрет парня, которым можно пугать малышей. Но, собственно, в этом и цель: когда ты выглядишь так, никто особо и не осмелится тебя доставать.