Татары. История возникновения великого народа - стр. 19

Вскоре после этого кочевники Кульджи совершили разбойничий набег на хунну и были разбиты. Спеша умиротворить хунну, кочевники отправили к татарскому двору заложника – одного из юных принцев. Шаньюй сообщил об инциденте китайскому императору, и тот велел отпустить заложника. Во 2 году до н. э. шаньюй выразил желание прибыть к китайскому двору, чтобы лично поздравить императора Айди с новогодними празднествами, однако императору (который скончался в следующем году) нездоровилось, придворные мудрецы сочли визиты татарских монархов недобрым предзнаменованием – по крайней мере в двух случаях непосредственно за этими визитами следовала смерть китайского императора. Встал также вопрос издержек. На сторону татар встал государственный деятель по имени Ян Сюн, чье имя стоит на одном уровне с именами Менция и Цинция, он был одним из величайших китайских философов. Он кратко повторил всю историю взаимоотношений Китая с татарами. Вспомнил о том, как Мэн Тяню с его 400-тысячным войском не удалось достичь намеченного пункта (близ Тендука) и он вынужден был выстроить Великую стену для защиты границ Китая; о том, как основатель династии Хань с армией численностью 300 000 человек едва спас свою жизнь благодаря постыдной уловке; о том, как Модэ оскорбил вдову основателя династии; о том, как не сработала западня в «Лошадином городе», что повлекло за собой многолетнюю жестокую войну; и о том, что даже после того, как хунну были оттеснены на север пустыни, они отказались объявить себя вассалами Китая. Затем последовала военная кампания, которую Китай предпринял совместно с кочевниками Кульджи. Она, впрочем, не принесла Китаю мира и безопасности. Хунну удалось подчинить только после того, как пять шаньюев развязали междоусобную войну и Хуханье обратился к Китаю с просьбой о защите. Но даже и тогда татарские шаньюи появлялись при китайском дворе только лишь когда им это было выгодно. «Хотя нам удалось завоевать Коканд, тунгусов, кочующие племена Кукунора, корейцев, Кантон и Фучжоу, – продолжал Ян Сюн, – нам не удавалось обуздать это северное чудовище. Сейчас шаньюй думает и ведет себя именно так, как нам нужно. Нам, правда, дорого обходится удовлетворение его желаний, но взгляните на результаты! Вы же не скажете, что мы тратим миллионы ежегодно на содержание наместника на западе и на поддержку туркестанских государств только для того, чтобы удерживать на почтительном расстоянии Самарканд и Кульджу? Нет! Все это делается для того, чтобы оградить нас от хунну. Неужели мы допустим, чтобы все усилия наших предков пошли прахом? Пусть ваше величество все обдумает, прежде чем принимать решение, прежде чем мы опять погрузимся в пучину войны!»

Так сказал философ. Император понял всю серьезность его аргументов и призвал к себе посла хунну, который уже собирался в обратный путь. Император направил шаньюю письмо с приглашением посетить столицу. Однако к тому времени шаньюй тяжело заболел и вынужден был отложить свой визит к императору на год. До того дня шаньюев, отправлявшихся с визитом к императору, сопровождала свита в 200 человек. Учжулю-жоди взял с собой 500 человек, «чтобы подчеркнуть свою признательность императору», другими словами, чтобы получить больше подарков. В 1 году до н. э. шаньюй явился в столицу. Из-за необычного поведения планеты Юпитер (которое, возможно, в состоянии объяснить астрономы) покои для шаньюя были приготовлены на территории Зоологических садов. При этом шаньюю объяснили, что это следует расценивать как знак особого уважения. Нечто подобное происходило и с европейскими послами в недавнем прошлом: они принуждены были выражать свое почтение маньчжурскому императору за пределами пекинского дворца. Император одарил шаньюя так же щедро, как и его предшественник в 27 году до н. э., и сверх того подарил 30 000 рулонов шелка, пышные одеяния и 30 000 фунтов шелка-сырца для подбивки одежд. При каждом последующем визите количество подарков возрастало или, по крайней мере, не сокращалось, так что размер этого регулярного налога приобретал большую важность. По возвращении в Татарию Учжулю-жоди отправил к китайскому императору в качестве заложников двух или трех своих вельмож с их женами. Это, видимо, было вызвано тем, что сводный брат Айди – юный император Пинди (чье правление официально началось в 1 году до н. э.) – находился под влиянием вдовствующей императрицы, которая, в свою очередь, была не более чем марионеткой в руках будущего узурпатора Ван Мана. Ван Ман был племянником вышеупомянутого дяди Чэнди по материнской линии и, следовательно, приходился родственником, или