Татары и русские в едином строю - стр. 47
В обоих случаях отечественные историки утверждают, что де темник Бурундай угрозами заставил галицких князей участвовать в походах на Литву и Польшу. Увы, в эту сказку можно было бы поверить, если бы галицкие князья не ходили туда походами и до, и после ига, с татарами и без них. Так что Бурундай лишь помог своими отрядами (по оценке Ю.В. Селезнева[93] – 10 тыс. сабель).
А вот в 1275 г. галицкий король Лев Даниилович официально попросил хана Менгу-Тимура – темника Ногая – послать ордынскую рать на усмирение Литвы. На Литву пошел татарский «воевода» Ягурчин, а с ним – большая компания русских князей: Лев и Мстислав Данииловичи, Владимир Василькович, князья Галицко-Волынские, Роман Михайлович и его сын Олег Романович, князья Брянские, Глеб Ростиславич, князь Смоленский, князья Туровские и Пинские[94].
Ими были разорены владения Великого княжества Литовского в Понеманье и Полесье. Был захвачен посад Новогрудка, но взять его кремль не удалось. На обратном пути ордынцы малость пограбили села Курского княжества. Но это дело житейское, и русские войска грабили австрийские территории, то есть своих союзников, в 1805–1807 гг. – почитайте дедушку Толстого.
Ну а теперь из Юго-Западной Руси перенесемся на северо-запад. С 1252 г. по 1280 г., то есть со времени наведения Александром Невским на Русь Неврюевой рати, татары ни разу не нападали на Русь, если не считать одного небольшого инцидента.
В 1270 г. великий князь владимирский Ярослав Ярославич, младший брат Невского, начал брать в Великом Новгороде «не по чину». Горожане собрали вече, убили некоего Иванка – приятеля Ярослава, а остальные его сторонники спрятались с князем в его резиденции Рюриковом городище. Вече отправило князю грамоту с перечислением обид: «…отнят Волхов гогольными ловцами, а поле отнято заячьими ловцами, взят двор Алексы Морткинича, взято серебро на Никифоре Манускиниче, на Романе Болдыжевиче, на Варфоломее; кроме того, выводятся иноземцы, которые живут в Новгороде»[95].
Ярослав бежал из Новгорода и стал во Владимире собирать полки. Мало того, он отправил тысяцкого Ратибора к хану Менгу-Тимуру с просьбой послать орду на Новгород: «Ратибор говорил хану: “Новгородцы тебя не слушают; мы просили у них дани для тебя, а они нас выгнали, других убили, домы наши разграбили и Ярослава обесчестили”. Хан поверил и отправил войско к Ярославу»[96].
Как видим, и Ярослав, и Ратибор нагло лгали: новгородцы не отказывались от дани татарам, а вопрос о власти великого хана даже не поднимался.
Но тут костромской князь Дмитрий, родной брат Ярослава, не поленился и сам отправился в Орду. Туда же прибыли и послы Новгорода Петр Рычаг и Михаил Пинещинец. Менгу-Тимур разобрался в ситуации и вернул с полдороги татарскую рать. Мало того, он отправил двух посланников для примирения сторон.
Ярослав Ярославич засел в Руссе и попытался вступить в переговоры с Новгородом. Поначалу новгородский боярин Лазарь Моисеевич ответил: «Князь! ты вздумал зло на св. Софию, так ступай: а мы изомрем честно за святую Софию. У нас князя нет, но с нами Бог и Правда и святая София, а тебя не хотим»[97]. Но вскоре был заключен мир «по всей новгородской воле». Ярослав целовал крест в присутствии татарских послов. Одновременно Менгу-Тимур приказал Ярославу Тверскому не вмешиваться в торговлю между Новгородом и Ригой. Ярослав Ярославич должен был также известить об этом Ригу.