Танкисты Великой Отечественной (сборник) - стр. 88
С рассветом первым противника в Дунаальмаше обнаружил лейтенант Зоря. При переходе через шоссе его обстреляли из пулемета, и комвзвода чудом избежал смерти. В деревне и в роте всполошились. Открылась беспорядочная стрельба. Трудно было понять, где свои, а где немцы, но было ясно, что «мирного сосуществования» быть не может. Улицы, переулки, дома находились под обстрелом. Каждый шаг, каждая перебежка были опасны для жизни. И было совершенно непонятно, как мы с Николкой, а тем более танки могли беспрепятственно войти в село!
Утром майор Грищенко уточнил обстановку. Она была неутешительна. В Дунаальмаше создалось «двоевластие»: на западной и восточной окраинах находились немцы, а в центре – наш танковый батальон. Доложили комбригу. Полковник Чунихин приказал провести разведку и выбить противника из села. Грищенко в штабе батальона не без иронии сетовал: «Ну, Брюхов, завел ты батальон прямо в логово врага, в мышеловку. Теперь думай, как из нее выкарабкаться». Я и сам недоумевал, как могли немцы, такие опытные вояки, проявить ротозейство, беспечность, не заметить и допустить выход танков в свое расположение. Разгадка была неожиданной. Капитан Клаустин организовал разведку, в западной части села взяли пленного, и он показал, что из Несмея вчера доложили, что русские остановлены, топчутся на месте и несут большие потери. В районе Комаром сосредоточиваются крупные танковые силы. Поэтому в Дунаальмаше спали спокойно и не предполагали, что к ним могут пожаловать советские танки, а гул моторов и лязг гусениц в горах приняли за выход своих танков на исходные позиции для решающего наступления. Редкий счастливый случай!
Пока командиры связывались друг с другом, уточняли обстановку, решали, как громить врага, автоматчики, а за ними и танкисты, находящиеся в резерве («безлошадники», как их называли), самостоятельно, из озорства и любопытства, пробирались от дома к дому, уточняя, где располагаются танки, орудия и автомашины противника. Они обстреливали зазевавшихся фашистов и возвращались с трофеями, рассказывая о своих подвигах под смех и одобрительные возгласы. Не удержался и комроты автоматчиков лейтенант Воронин. С двумя автоматчиками он довольно далеко пробрался в расположение противника, обнаружил танк и БТР с пехотой и огородами вернулся обратно. Взяв противотанковое ружье и гранаты, под прикрытием автоматчиков, он вновь пробрался к тому же месту и с чердака соседнего дома, с близкого расстояния расстрелял и поджег танк и забросал гранатами БТР. В стане врага поднялась суматошная стрельба, а отчаянный офицер с автоматчиками благополучно вернулся в расположение батальона. Пример оказался заразительным. Забрав гранаты и бутылки с зажигательной смесью, уничтожать еще один обнаруженный немецкий танк пошел комсорг батальона автоматчиков лейтенант Соколов – и тоже удачно. Немцы были обеспокоены, чувствовали себя неуютно, повысили бдительность, но активных действий не предпринимали. Это нас удивляло и настораживало.
С выходом 1-го танкового батальона в Дунаальмаш комкор уточнил задачу бригаде. Выполняя ее, полковник Чунихин оставил на восточной окраине Несмея заслон из взвода танков и батареи 1000-го истребительно-противотанкового полка, с целью не допустить форсирования Дуная в районах Шютте и Моча. Остальными силами с 1438-м самоходно-артиллерийским полком он 30 декабря выступил на Дунаальмаш.