Танкисты Великой Отечественной (сборник) - стр. 67
Полный разгром отходящего противника завершили главные силы корпуса. Ни один танк, ни одна машина или повозка венгров до переправы не дошли. Все они остались в свалке на шоссе от Сентеша до переправы через реку Тисса. К исходу 8 октября город Сентеш был полностью освобожден, и 18-й танковый корпус вплотную подошел к переправе у Чонград. В это время немцы взорвали оба моста. Вот этого я себе простить не могу до сих пор! Железнодорожный и шоссейный мосты через реку Тисса в районе Чонград имели большое стратегическое значение. Они открывали путь на Будапешт, к Дунаю, в глубь Венгрии. Наш 18-й танковый корпус и войска 53-й армии получили бы возможность выйти на оперативный простор. И трудно предположить, как бы развивались в дальнейшем боевые действия. Почему мы не взяли мост? Да, он слишком сильно был укреплен, подготовлен к взрыву, страшно было заскочить на мост и преодолеть его: ведь когда он будет подорван, ты окажешься в реке или за ней – один на один с врагом! Думаю, лучше было бы сковать противника с фронта, не проявляя слишком большой активности, нарастить усилия на плацдарме, создать специальный отряд и ударить ночью, внезапно, с тыла, – сбить и окружить охрану моста, захватить его и обезвредить. В этих условиях противник вряд ли бы решился на подрыв моста. Но… получилось так, как получилось.
Утром подъехали комкор генерал-майор Говоруненко и начштаба корпуса полковник Белозеров с опергруппой. Страшная свалка подбитых и искореженных дымящихся машин, кладбище трупов людей и лошадей потрясли генерала. Более жуткое зрелище трудно представить. За мужество и героизм в этих боях были представлены к званию Героя Советского Союза командир передового отряда 181-й танковой бригады старший лейтенант Тарасов, комвзвода этой же роты лейтенант Якимович и я. Тарасов и Якимович получили награду в июне 1945 года, а я только в 90-х годах.
Противник понес большие потери и 9 октября начал отводить войска на север, в район Дебрецена. Бригада получила приказ немедля выступить на Карцаг и во взаимодействии со 110-й танковой бригадой овладеть городом. В последующем она должна была форсировать канал Хортобадь – Береттьо, овладеть Меддьеш и к исходу 11 октября – Пюшпекладань, после чего наступать на Хайдусобосло. Эта задача была довольно сложной как по глубине, так и по исполнению, а времени на подготовку у нас почти не было. Кроме того, в бригаде оставалось чуть более десятка танков, около шестидесяти активных штыков, лишь несколько орудий и минометов.
11 октября бригада начала наступление на Карцаг. Сбив заслон противника, танки ворвались на северо-западную окраину города. Начался бой за город, который закончился только к исходу дня. Ночью мы дозаправили машины, пополнили боезапас, привели в порядок танки, дали передохнуть людям. Разведчики Березовского вели разведку в направлении Пюшпекладань. Теперь танков в бригаде оставалось совсем мало…
Рано утром в 1-й танковый батальон приехал комбриг, чтобы разобраться с обстановкой. Встретив меня, он увидел, что обе мои руки перебинтованы, и спросил:
– Что это у тебя с руками?
– Так, ерунда. На левой руке по глупости два пальца перебил люком, а кисть правой вчера осколком зацепило.
Немного поразмыслив, Чунихин приказал комбату Задорожному передать оставшиеся три танка во 2-й батальон, а личному составу выйти в резерв бригады. Мы разместились в домах на восточной окраине Карцага и пять дней отдыхали и блаженствовали. После стольких боев и маршей сложно представить более щедрую награду! Все эти пять дней бригада (а вернее, ее 2-й батальон) вела тяжелые бои, теряя последние танки. Только 16 октября комбриг получил распоряжение передать оставшиеся танки и автоматчиков в 110-ю танковую бригаду. Без особых хлопот мы передали 4 танка и 45 автоматчиков и сосредоточились в деревне Буча. Три дня остатки личного состава бригады тихо и мирно приводили себя в порядок, отсыпались и отдыхали.