Танки генерала Брусилова - стр. 7
– Согласен. Однако дальше смотри. Он поставил паровую машину, и вышло русское подобие трактора Гикота – паровой самоход на бесконечной шарнирной рельсе. Заметь, Александр, резинная лента заменена на железо.
– Занимательно. Хотя препятствий вижу не менее трёх. Ныне субмарина – это подводный мазутный танкер ради дальности хода, экипажу да торпедам лишь чуть места осталось. Сколько же твой самоход проедет? Или рядом подводу с дровами пустить, в топку их кидать?
– Для того и нужен нефтяной двигатель с циклом Тринклера. Что ещё узрел?
– Даже без расчётов и опытов ясно, что такое шасси тяжелей для мотора, нежели обычные колёса, как в локомотиве или авто. Представь, какая разрывная нагрузка на части этого гибкого рельса и оси между ними. Долго они выдюжат? Не знаю.
– Справедливо. А третье?
– Двигатель один, рулевого колеса нет. Твой самородок считает, что поворот выходит от торможения одной рельсы. Как там англичане её обозвали?
– Caterpillar.
– Пусть так и будет – гусеницы. Выходит, самоходу надобен сложный механизм передачи на ведущие колёса с муфтой на рассоединение к каждому колесу.
– Пожалуй. Почему тебя это пугает? На лодках много таких муфт – меж паровой машиной и электродвигателем, затем перед дейдвудом.
Берг ткнул пальцем в дизельный двигатель Тринклера.
– Вдобавок он не реверсивный. Прикажешь электромоторы ставить по примеру субмарины или промежуточный вал с шестернями? Тогда не забудь перископ и торпеды.
Макаров забрал тетрадь.
– Стареешь, дружище. Лет тридцать назад тебя мелочи не останавливали.
Александр поднял блёклые и слезящиеся глаза.
– Может быть. А только сей аппарат в инженерном смысле куда хитрее чем лодка. Там двадцать саженей длинны, тысяча тонн массы – лепи что хочешь. Здесь изволь вписаться в четыре сажени.
– Ты прав. Но технические трудности – половина дела. Как самоход в Военном или Морском министерстве продвинуть?
Берг тяжело по-стариковски вздохнул, воровато оглянулся – не видит ли Мария – и раскурил трубку.
– Не представляю даже. К генерал-адмиралу идти бесполезно. Он – пустое место.
– Ты как Брилинг. Одни якобинцы да вольнодумцы вокруг.
– Брось. За помощью можно идти только к Куропаткину. Он кое-какие перемены затеял.
– Это как раз плохо, Александр. Новшества денег требуют, на самоход не остаётся.
Отставной подводник встал из любимого кресла-качалки и шагнул к окну, попыхивая трубкой. Осень вступила в свои права, заливая холодными струями окна особняка, глядящего в тёмную воду Екатерининского канала.
– Тогда как с «Щукой». Начнём на деньги, с американской аферы оставшиеся, там, глядишь, и казённый каравай подоспеет. Только с чертежами, опытами и расчётами я возиться не буду, не серчай.
– До этого охочие найдутся, – Макаров широко улыбнулся и как будто даже помолодел. – Рано нас в утиль списывать, Маврикич. Повоюем.
– Против чего и кого, Степан? Стар я уже, не по мне война против нашей государственной глыбы, огромной и неповоротливой, за её же благо. Сколько раз сие может повторяться на Руси… Держава существует чаяньями людей, которые ей наперекор идут. Вспомни турецкую компанию! Ежели б ты тянул себе лямку, не высовываясь и справляя лейтенантскую должность на поповке, много бы мы на море навоевались?
– Ты тоже хорош был.
– Всё в прошлом, – Берг выпустил колечко дыма из трубки. – Времена нынче не те, и не для меня одного. С нашествия Бонапарта Россия не знала настоящих войн. И не перечь! Англичане нашей земли не желали. Так, укоротить зарвавшихся азиатов, не мешать править миром. Японцы ежели бы в 1904 году напали, они разевали пасть на Манчжурию, китайскую землю, на которой русские – временные и пришлые. Ты, Степан, чай тоже не юнец. А как переведутся подобные нам с тобой? Считай вся Европа – Германия, Австро-Венгрия, Франция и Англия – наши совершенно временные союзники, а по сути кровные враги. Смешно сказать, в постоянных друзьях одно Датское королевство.