Танк Таранович, или Влюблен на всю голову - стр. 33

И только потом понял, что это перебор. Он же маленький, как кошка. Куда ему столько?

— Слушай, я передумал, давай я тебе половинку половинки дам, — тяну руку, чтобы забрать колбасу, но в ответ мне прилетает громкий рык тяжеловесной собаки, а потом и вовсе эта пушистая тварь меня кусает.

— Гондон!

На счастье четвероногого, руку он мне не прокусил.

— Ну и жри, главное молча.

Никогда я не видел оскал у маленьких собак. Да, собственно, я и у больших его видел только в кино. Этот гондольер совсем не тянет на карманную добрую собачку. А, впрочем, табличка на калитке для кого висит, Соболев?

— Кушай, кушай, Тоша.

Оставляю собаку на кухне и иду исследовать дом дальше. Остановился у лестницы на второй этаж. Напротив нее — дверь. Первое, что пришло в голову — курятник. Открыл и замер.

— Родной ты мой, золотой. Любимый унитазик.

Поворачиваю голову направо — душевая кабина. Когда я испытывал такое счастье в последний раз? Василисонька, прости… ну, тут сам Бог велел все опробовать без тебя. Жаль, очень жаль, что не захватил с собой чистые трусы. Скинул шорты вместе с боксерами и все… понеслась душа в рай.

Оазис продолжался до тех пор, пока я не вышел из душа. Ни трусов, ни шорт. Что за фигня? Оглянулся в ванной — ни одного полотенца. Только в корзине для белья — трусы, к сожалению, не мои, носки и полотенце. Разумеется, грязное. Вышел из ванной и замер, когда понял, что входная дверь раскрыта на распашку и нет шавки. А вот голос Василисы где-то неподалеку — есть. Юркнул в гостиную и все, сука… ступор.

Как, куда, что делать?! Мечусь, как полоумный по комнате, понимая, что Василиса приближается. И застываю как дебил в позе статуи с приподнятой рукой, когда она входит в гостиную. Судя по ее лицу, «статуя» ей не по вкусу. Тянусь к вазе на столе и хватаю розу. Прикрываю ею самое драгоценное хозяйство. И совсем чужим голосом произношу первое, что приходит на ум из заученных на китайском фраз:

— Ни хуэй шуо йин йю ма?