Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв! - стр. 24

И сейчас они делали то же самое с немецкими укреплениями!

От чудовищных взрывов стокилограммовых фугасных снарядов Ф-625Д вздымались гигантские фонтаны огня, дыма и сотни килограммов земли, оставляя чудовищные воронки размером с небольшое озеро. Могучие столетние дубы вырывало с корнем, ломало кряжистые стволы, как спички, перемалывало в труху ветки. Бетонобойные снаряды Г-625Т массой до 146 килограммов, разогнанные почти двадцатью килограммами пороха, крушили купола долговременных огневых точек гитлеровцев, бронированные бункеры, сметали здания, превращенные в крепости, крушили их в кирпичную пыль! При этом сверхплотные ударные волны спрессовывали не только воздух огневым валом. Ударные волны шли даже через грунт, порождая сейсмические удары, как при локальном землетрясении! Сама белорусская земля дрожала от ненависти и ходила ходуном, стараясь сбросить ненавистных гитлеровских оккупантов в Тартар!

Это вам за Брестскую крепость, суки!!!

А потом на прорыв пошли танки.

Взвилась над лесом зеленая ракета, рассыпая яркие изумрудные искры. Взревели летним громом сотни танковых моторов. Гвардии старший лейтенант Стеценко прикрыл люк, но на защелку его закрывать не стал – так проще выбраться из подбитой машины. Наша «броня – крепка», но в извечном ее споре со снарядом она все же иногда и уступает, особенно – бронебойно-подкалиберному «восемь-восемь»!

Так, прочь дурные мысли! Сосредоточиться на управлении танком и вверенной гвардейской роте прорыва!

– Вперед! Вперед! Ориентиры движения: правый край леса – высотка с мельницей.

– Понятно, командир!.. – пришел сквозь грохот, рев, скрежет и лязг ответ.

Вообще-то самой мельницы и немецкого наблюдательного пункта на ней уже как бы и не было вовсе: первый же огневой налет по переднему краю окопавшихся гитлеровцев смел эту мельницу. Деревянное строение полыхнуло крыльями-лопастями, словно мотылек, попавший в костер.

После методичной и страшной артподготовки местность впереди напоминала безжизненный ландшафт какой-то чужой и страшной планеты. Огромные воронки, увалы, искрошенный бетон, искореженный металл и куски кровоточащей плоти, погребенные под всеми этими нагромождениями.

И по всему этому, перемалывая завалы стальными траками гусениц, шли стальной лавиной советские танки. Впереди неслись «тридцатьчетверки» и легкие разведывательные танки Т-70М. Отдельный гвардейский тяжелотанковый полк прорыва наступал во втором эшелоне. Передовые траншеи были перемолоты до состояния кровавой грязи, которая хлюпала под гусеницами стальной армады «Сталина».

Первую линию траншей проскочили, не встречая сопротивления. Но гвардии старший лейтенант Стеценко бдительности не терял. Знал, что гитлеровцы просто так не сдадутся. Того же Степан Никифорович требовал и от своих экипажей. Только осмотрительность могла спасти их даже лучше танковой брони толщиной в добрую сотню миллиметров.

Командир гвардейской тяжелотанковой роты вертел перископическую панораму «Mk-IV», обеспечивающую обзор на все триста шестьдесят градусов, стремясь разглядеть хоть что-нибудь более-менее ясно сквозь чадный дым и пыльную пелену на поле боя. Обзору помогала и командирская башенка с шестью смотровыми щелями с защитными бронестеклами. В принципе, тяжелый ИС-2 был не такой «подслеповатый», как основной танк Великой Отечественной – Т-34—76. Но все же что-то рассмотреть в серой пелене, висящей над полем боя, было весьма затруднительно, и это еще мягко сказано.