Танго втроем - стр. 17

О, какое это было нежное и смешное чувство! И какими мы были глупыми! Я, тепличный цветок, и он, слишком робкий и романтичный, для того чтобы настаивать, упорствовать. Наш максимум – прогулки за руку. И бабочки в животе, и легкость, и предчувствие поцелуя, который так и не произошёл. Но мальчик в памяти остался, наверное, навсегда. Такой же чистый, как и все воспоминания о моей юности. Потом я часто думала, как бы сложилась жизнь, если бы мы оба были смелее? Возможно, я так и жила бы в маленьком городке, затерянном на просторах России, вышла бы замуж за своего мальчика, родила бы ему детей, которые росли бы в такой же любви, как и я. Мы выплачивали бы ипотеку, ездили летом на дачу, один раз в год – на море. И я бы не знала, какой грязной бывает жизнь, какой жестокой.

Но случилось то, что случилось. Через год после смерти бабушки в нашу маленькую семью пришёл рак. Обрушился, подобно лавине, сметая все на своём пути. И стало не до мальчика. Я боялась уйти из дома, а вернувшись, увидеть, что мама умерла. Мне было важно проводить рядом с ней каждую минуту. Словно я пыталась накопить материнской любви впрок, чтобы на всю жизнь хватило. Мама угасала, лечение не подарило нам даже ремиссии. Я бросила ходить на занятия, проводила все дни дома. Тогда я даже не задумывалась, откуда у нас деньги. Я ещё ни разу не работала и признаюсь – даже не задумывалась, на какие средства мы живем, хотя мама уже не работала, а её пенсия и моя стипендия – слёзы. Вот тогда все и открылось.

– Вера, – позвала меня мама.

Я была на кухне, варила бульон, мама уже с трудом принимала пищу. Госпитализация бы её не спасла, это понимали все. Поэтому стремились провести эти последние дни вместе, два раза в день встречая врачей. Сильных обезболивающих на руки не выдавали, но бригада из хосписа приезжала по первому зову, за что я им до сих пор благодарна.

Я услышала её голос, не смотря на то что он был очень тих и слаб. Я была вся заточена на то, чтобы слышать любой шорох, нарушающий тишину нашей квартиры. Убавила конфорку под кастрюлькой. Готовить я тоже начала впервые этим летом и взялась за это дело со всем энтузиазмом и упорством. Мне не хотелось кормить маму, как придётся.

– Да?

Я вошла в комнату, посмотрела на маму. От сильной и весёлой женщины осталась одна тень. Было горько и больно. А самое страшное – безвыходно.

– Садись, – мама похлопала по постели рядом с собой. Я послушно присела. – Я скоро умру.

– Мама! – попыталась возразить я, но замолчала, увидев её горькую улыбку.

– Я и так получила от жизни больше, чем мечтала. У меня есть ты. Конечно, мне хотелось бы видеть тебя счастливой, выдать замуж, нянчить внуков… Но не судьба. Я рада уже тому, что дожила до твоего совершеннолетия. И я знаю, что у тебя есть жильё, есть некоторые сбережения на счёту, есть… отец.

– Что?

– Да, дочка, – мама замолчала, может, вспоминая, а может, подбирая слова. А во мне сотни вопросов. Как так? Отец? Для меня это нечто из фантастики, неприменимое ко мне слово вообще. – Я бы сказала, что это было ошибкой, но это было лучшим, что случилось в моей жизни. Ведь у меня появилась ты. Но твой отец жил в другом городе и был… женат. Но все эти годы он ежемесячно переводил деньги на мой счёт. А вчера я ему позвонила. Он обещал, что не бросит тебя.