Танго втроем - стр. 11
Я подошла к большому двустворчатому холодильнику. Здесь всегда стояло несколько видов свежевыжатого сока – на закате жизни хозяин озаботился своим здоровьем. Я налила себе яблочного. Яблоки были из местных садов, ароматные, с лёгкой кислинкой. Сок из них получался удивительно вкусным, почти прозрачным. Сделала глоток. Аромат свежих спелых яблок перебил сигаретный дым. Проклятье, подумала я. Ведь так все хорошо начиналось. Тогда, в самые первые дни.
Александр стоял, прислонившись к дверной арке, курил, ни сколько не заботясь тем, что пепел падал на чистый пол. Смотрел на меня. Я напомнила себе – он зол. Лучше не провоцировать, сорвется на мне. И никто ему ничего не скажет. Как бы не ценил меня Игнат, боюсь, собственный лоботряс сын ему важнее и нужнее.
– Добрый вечер, – мой голос был максимально нейтрален.
Александр кивнул, не ответил. Трусиха, сказала я себе. Просто иди мимо, и все. Я допила сок в несколько глотков, поставила стакан в посудомоечную машину. Обернулась – смотрит. Смотрит, молчит, курит. Сигарета дотлевала. Я почему-то представила, как она, шипя, оставляет уродливые пятна на белой коже, как противно пахнет паленым. И вздрогнула. Александр улыбнулся. Мужчины как животные. Хищники. Они чувствуют твой страх, наслаждаются им. Ни в коем случае не стоит его показывать.
Он оттолкнулся от косяка, прошёл мимо меня, затушил сигарету в раковине, там же и оставив. Я подумала, что Наталье, наверное, не привыкать. И сделала шаг. Потом ещё один. И возликовала, не так все и страшно. Не настолько я ему нужна. Но радовалась я рано. Одно движение, и мое запястье крепко стиснуто в чужой руке. Я выругалась, мысленно, разумеется.
– Отпустите.
– А если нет?
– Вам это не нужно, – спокойно ответила я. – А мне тем более. Вам просто скучно. Отпустите, я пойду, ваш отец меня ждёт.
– Отец, значит? – Александр чуть подтянул меня к себе, легко ломая сопротивление, он был гораздо сильнее меня. – Будешь ублажать его дряблое парализованное тело? Он ещё силён? У него стоит?
– Хватит, – крикнула я и выдернула свою руку. Шагнула назад, потерла ноющее запястье. – Не говорите того, о чем будете потом жалеть.
И бросилась прочь из кухни, грохоча каблуками туфель.
– Как бы ты не пожалела, – крикнул он вслед.
Я побежала не к себе. Там, за дверью с хлипким замком, который не смог сдержать Максима, я не чувствовала себя в безопасности. Я пошла к Игнату. Он ещё был властен над сыном, пусть и власть эта носила чисто номинальный характер. Я не стала жаловаться, это было бы бесполезно. Просто провела с ним следующие два часа, хлопоча, словно наседка, не отходя ни на шаг.
Ко мне вернулась бессонница. Мысли то и дело возвращались к баночке с таблетками – выпить, провалиться в сон. Но я не чувствовала себя в безопасности. Мысль о том, что Александр может войти, а я буду совершенно беспомощна, отрезвляла. Забылась коротким сном только на рассвете.
Снился мне Данька. Я боялась, что забуду его лицо. Во сне оно являлось мне чётко: каждая веснушка на крошечном носу, волосы, которые завивались на затылке в тугие кудри. Максим говорил, что он как девчонка, а я не позволяла стричь своего сына. Мне нравилось поднимать ребёнка на руки, наслаждаться его тёплой тяжестью, зарываться в его кудри лицом, вдыхая неповторимый детский запах.